— Лорен с демонстративной брезгливостью обошла дядю Берна и подошла к деду, — вновь вернулся к изложению событий Арчи. — Она погладила его по голове и немного помассировала виски. Дед потом сказал, что боль сразу отпустила, дышать стало легко и свободно. Глядя ему в глаза, она негромко, но уверенно произнесла: «Я найду Алана, и покажу тебе. Его возвращение домой обещать не могу, это уже, как он сам решит».
Дед только растерянно смотрел на нее, не зная, что сказать. Да и все остальные еще не отошли от удивления после услышанного.
Впрочем, мне долго размышлять не пришлось. Викрам решительно напомнил, что самолет вылетает через два часа, и Герцогиня ответила: «Ты прав, времени в обрез. Пусть сами разбираются. Арчибальд, нам пора».
Дядя Берн с усилием поднялся и прохрипел: «Я никогда бы не отдал родного сына. Я отдал ублюдка проклятому колдуну, чтобы он сам кормил свое отродье. Хотя, потом пожалел об этом. Мне до сих пор снятся сны, в которых я вижу маленького мальчика и слышу, как он умоляет: «Папа, не отдавай меня дяде, я хочу к маме». Все эти годы я пытался найти Алана, чтобы искупить свой грех. Ребенок ведь ни в чем не виноват. Я это понимаю. Но в тот момент меня мучили ужасные головные боли, которые начались после того, как я узнал, что он не мой. Голова раскалывалась, а голоса в ней кричали: «Отдай его! Так будет лучше для всех!»
Арчи опять просительно посмотрел на Алана. Он так хотел убедить своего вновь приобретенного брата, что во всем виновата болезнь его отца. Тот не понимал, что творил. Но Алан только неопределенно пожал плечами, и Арчи со вздохом продолжил:
— Герцогиня насмешливо посмотрела на дядю Берна и пообещала ему: «Вы увидите сына, и вам жизни не хватит, чтобы вымолить у него прощение. Мы никогда не узнали бы, жив Алан или нет, не будь он родным внуком Патрика. Хотя, лучше бы вы были ублюдком, а не сыном Патрика».
Потом подошла к родителям и сказала: «Я хочу попросить вас еще об одной услуге. Я вставлю вам в уши по маленькой пусете. Они будут почти незаметны. Пожалуйста, не снимайте их. Это пусеты Стивена, и они помогут нам его найти».
Она аккуратно вставила крошечный серебряный гвоздик в мочку матери, необъяснимым способом легко проткнув кожу, не причиняя ей боли. То же самое проделав с ухом отца, она прошептала ему: «Не оставляйте сегодня жену одну, утешьте ее».
Я стоял рядом с отцом и услышал ее слова, а также его вопрос: «Как тут утешишь в такой ситуации?»
«Старым, как мир, и единственным способом, сэр», — тихо засмеялась Лорен и вышла из комнаты.
Следом вышли мы с Викрамом, и сразу поехали в аэропорт. Я не брал никаких вещей, кроме паспорта и денег. Мне сказали, что ждать нельзя ни минуты. Так я оказался в Венесуэле, где познакомился с Лаки, а потом и с вами.
Внимательно выслушав рассказ Арчи, и сопоставив все события, происшедшие с ними в Венесуэле, Шон окончательно убедился в том, что Лорен и Лаки — одно и то же лицо, и она его дочь, которую у него отняли двадцать лет назад. Он с нетерпением ждал завтрашней встречи с ней, хотя, вспоминая их разговор, состоявшийся месяц назад, не знал, захочет ли она признать его своим отцом. Но, уже то, что она пригласила его в свой дом, вселяло надежду. Она тоже поняла, кто он, и хочет узнать его поближе. Шон рассчитывал на новый откровенный разговор, в результате которого он обретет дочь, а Лорен — отца.