Несмотря ни на что, я никогда не верила, что Тирнан причинит мне боль, и сама мысль об этом казалась мне колоссальным предательством.
— Насилие — не выход, — согласился Тирнан, поднося занесенную руку к моему лицу.
Я закрыла глаза и приготовилась к удару, каждой клеточкой своего тела ощущая застывший в них ужас. Когда боли не последовало, я открыла глаза и посмотрела на его темное лицо, на раскрытую ладонь, которая ненадолго задержалась на моей щеке, а затем мягко, легко, как шепот дыхания, скользнула по моему лицу до подбородка и тут же обхватила его пальцами. Тирнан неподвижно держал меня за подбородок, прожигая своими выгоревшими на солнце нефритовыми глазами.
— Но иногда это единственное возможное решение.
Я моргнула, глядя на него, грудь вздымалась, кровь шумела в ушах. Я чувствовала себя сбитой с толку, но не из-за угрозы, которую представляла для меня его высокая, подтянутая фигура, не из-за того, что Тирнан практически до слез меня напугал.
Я была сбита с толку тем, что он так убедительно доказал свою точку зрения.
Что, если бы я была готова к визиту этого головореза Морелли? Что, если бы я была обладала нужными навыками защиты, когда Куинн Уотерстоун однажды после школы попытался поставить меня на колени в женской раздевалке?
Что если бы мир был моим родным языком, а насилие — вторым?
Я бы точно была в большей безопасности, в большей уверенности, чем когда-либо прежде.
Из груди вырвался вздох.
— Тебе говорили, что ты порой бываешь излишне эмоциональным?
Тирнан моргнул, глядя на меня, его губы смягчились от вызванного моей реакцией изумления. Рядом кто-то засмеялся, и я вспомнила, что мы тут не одни. Взглядом я отыскала смотрящего на нас во все глаза Брэндо.
— Ты в порядке, приятель? — спокойно спросила его я, хотя в дюйме от меня все еще вибрировало тело Тирнана, его тепло билось об меня, словно волны о берег, песчинка за песчинкой, все сильнее затягивая меня под свой контроль.
Брэндо заметно сглотнул, затем пожал плечами.
— Тирнан прав, знаешь ли. Супергерои для того и сражаются, чтобы защищать людей от злодеев. Держу пари, если бы кто-то попытался нам сейчас навредить, Тирнан бы ему не позволил. Верно?
Тирнан не взглянул на моего брата, он продолжал смотреть на меня, что-то неуловимо двигалось в его глазах. Внезапно он отпустил мое лицо и, отступив, с легкой улыбкой повернулся к Брэндо.
— Более того, я научу тебя защищаться самому, — пообещал он.
— Круто! — крикнул Брэндо и, ударив кулаком в воздух, вскарабкался на ринг.
Хенрик придержал для него канаты, и я увидела, как мой младший брат прыгнул на ринг и бросился на Тирнана. Наш изумленный опекун отреагировал инстинктивно и, поймав Брэндо, усадил себе на бедро. Тирнан казался потрясенным и испытывал смутный ужас от того, что держит на руках ребенка, но Брэндо, похоже, этого не замечал. Мальчик уже показывал своему новому кумиру, как умеет сжимать кулак, и спрашивал, может ли он научиться делать фирменный удар Железного человека.
Я смотрела, как в свете мужского влияния Тирнана он распускается, словно цветок, и мучилась, зная, что никогда не смогу ему этого дать. Что он никогда не сможет получить это от нашего отца.
Терзаемая внутренним конфликтом, я видела, как жестокий взрослый мужчина смягчается, держа в руках ребенка, как его губы изгибаются в улыбке, например, когда Брэндо в шутку ударил его в подбородок.
Тирнан не был хорошим человеком. Я это знала. Это только подтвердилось, когда он украл мой медальон, угрожал мне, злил меня и, казалось, даже не оплакивал мою мать.
Но, кроме него, у нас никого больше не было.
И мне не хотелось признавать, что в его сумасбродном, жестоком взгляде на мир есть какая-то безумная логика. Если мы с Брэндо станем подопечными такого человека, как Тирнан, в том мире, в котором он живет, нам для нашей защиты понадобится любая помощь. Я лучше сама научусь нас защищать, чем буду на кого-то надеяться.
Словно почувствовав мою решимость, Тирнан перевел взгляд на меня и вопросительно приподнял темную бровь.
Я прикусила губу, но склонила голову.
— Хорошо, можешь меня научить.
Тирнан сверкнул глазами.
— Хорошо, можешь у меня поучиться.