— Вызвал полицию?
Я покачал головой в знак отрицания.
— Нет, я вернулся в гостиную и сильно избил его, схватив за ворот рубашки, но он был так пьян, что едва это почувствовал, бормоча что-то об игре, спрашивая, сколько тачдаунов я забил. Я забрал бутылку из его рук и вышел на улицу к своему грузовику, подъехал к дому моего лучшего друга и сказал ему садиться в машину, ведь мы собираемся пойти и отпраздновать победу. Конечно, он знал, что что-то случилось, мои окровавленные костяшки пальцев и бутылка алкоголя, из которой я прихлебывал, как из гребаной бутылки с молоком, вероятно, выдавали это, но он неохотно согласился.
Жизель на самом деле придвинулась ближе, её голова наклонилась ближе, чтобы слушать, все её тело желало услышать продолжение.
— Мой друг сказал мне перестать пить, когда я проехал на красный свет в городе, - продолжаю я, - сказал мне отвезти его обратно. Но я не стал этого делать, ведь просто хотел убраться отсюда к чертовой матери. Когда мы выехали из города на просёлочные дороги, он попытался протянуть руку и ухватиться за руль. Я оттолкнул его, и вот тогда-то это и случилось.
Здесь я делаю паузу, и, хотя это просто разговор, мне всё равно требуется собрать все мои силы, чтобы не провалиться в ту яму.
— Столб электропередачи был там, прямо, блядь, перед нами. Следующее, что я помню: меня вытаскивают, пахнет бензином, и я вижу Дэна, моего друга, с вывернутыми ногами, которого уносят двое пожарных. Вот и всё. Он стал парализованным, и моя жизнь превратилась в дерьмо. - Я хлопаю себя по бедру. - Больше никакого футбола, вообще ничего, на самом деле, пока я не пошел в армию, но я почти уверен, что ты всё это и так знаешь.
— А если и да? - отвечает она.
— Может быть, ты поймешь, почему я хочу все упростить.
— А как насчёт твоего отца? Что с ним случилось?