— Тебе так легко насмехаться, не так ли? Когда ты совершенно ничего не знаешь о том, что происходит вокруг тебя. Когда ты так мало знаешь о жертвах, на которые короли и королевы вынуждены идти ради своих подданных, о потерянных жизнях, о выборе, который нельзя отменить.
Я старалась не насмехаться, но гнев нарастал внутри меня. Он вел войну с одним из самых слабых королевств во всем Эвенделле. Он был тираном, а не мучеником.
— Мне трудно найти сочувствие, — призналась я сквозь стиснутые зубы. Мне нужно было покинуть эту комнату до того, как я скажу то, о чем буду сожалеть.
Но выражение лица короля только усилилось. Оно застыло под густыми нахмуренными бровями.
— Ты даже не представляешь, насколько опасной становится ситуация. Насколько опасна судьба каждого человека, которого ты знаешь. Которого ты когда-либо встречала. Кого ты любишь.
Я нахмурилась на его попытки напугать меня, но не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по позвоночнику.
— Так скажите мне, — сказала я. — Что на самом деле стоит на кону для вас, Король Рэйвенвуд? Или вы боитесь, что я могу узнать правду? Что единственное, что имеет для вас значение, — это ваша собственная жадность?
Его лицо ожесточилось, превратившись в маску жестокого спокойствия, и он встал, подойдя ближе.
Я невольно вздрогнула, когда его лицо приблизилось к моему, и он прошептал мне на ухо.
— Во-первых, ты можешь называть меня Кейн. Король Рэйвенвуд — это немного формально для того, кого я заставлял краснеть столько раз, сколько тебя.
Карающее смущение обожгло мои щеки. Стражники, стоявшие за королем, сдвинулись с места. Я открыла рот, чтобы возразить против его возмутительного заявления, но он продолжал.
— Во-вторых, Арвен, прожив всего двадцать лет в ‘крошечной, удушающе безопасной жизни’, ни разу ничего не увидев, нигде не побывав, не почувствовав ни одного мужчины… что ты вообще можешь знать?
Не задумываясь, я отпрянула назад и плоской стороной ладони ударила по его самодовольному мужскому лицу.
В тишине я ждала его гнева. Его ярости.
Но Король Рэйвенвуд имел наглость выглядеть странно довольным, и на его лице расплылась странная улыбка.
Как только в комнате раздался резкий звук, Командир Гриффин оказался у меня за спиной и сжал мои руки в тисках.
В груди поднялась волна паники, и сердце заколотилось о горло.
Я изо всех сил дернулась, но командир оказался невероятно сильным и потянул меня назад. Его грубые руки впились в мою кожу.
— Отпусти ее, — прошипел король, потирая челюсть и возвращаясь к своему трону. — Она не более чем помеха.
Его слова ранили меня. Я надеялся, что и пощечина оставила свой след. Как он мог ответить мне тем же? Слова, которыми я поделилась с ним по секрету, когда считала его кем-то другим. Это был удар ниже пояса, направленный на то, чтобы вызвать у меня ответную реакцию.
Командир сделал то, что ему было сказано, и отпустил меня, не сказав больше ни слова.
— Могу я уйти? — спросила я короля, стараясь не говорить, как Ли, когда она просит отпустить ее с ужина.
— Конечно, — сказал король и жестом указал на дверь.
Я помчалась обратно в свою спальню в покоях слуг, стыд и ярость боролись внутри меня. Я не могла поверить, что опустилась до его уровня. Забравшись под тканое одеяло, твердый матрас слегка прогибался под моими больными конечностями. День начинался так многообещающе: Даган, Мари и мое новое мировоззрение. Первый луч света в бесконечной бездне тьмы, окутавшей мою жизнь.
А теперь я просто хотела, чтобы все это закончилось. Снова.
Как я ни старался бороться с этим, слова короля задели во мне такой чувствительный, такой личный стыд, что он показался мне почти незваным гостем. Как будто он видел меня насквозь и забрался внутрь моей полой грудной клетки, чтобы выловить мысли, которые я прятала в самых глубоких уголках своего сердца.
Я начала возмущаться своим домом в Аббингтоне. Все способы, с помощью которых моя жизнь там не принесла мне пользы. И я все еще ненавидел Шэдоухолд, даже больше теперь, когда знал, что, скорее всего, останусь здесь навсегда. Это не оставляло выбора, где бы я действительно принадлежала себе. Почему-то, несмотря на долгие, пустые дни моего детства или недавние ночи, проведенные в дырявой каменной камере, я никогда не чувствовала себя более одинокой.
Глава 10
Дорогие мама, Ли и Райдер,
Если вы получаете это письмо, значит, вы наконец-то оказались в безопасном и, возможно, теплом месте? В окружении экзотических продуктов и фруктов? Или это просто мой урчащий желудок говорит? Я бы хотела, чтобы мы были вместе, но знайте, что в Ониксе обо мне позаботятся. Это долгая история, которую я надеюсь когда-нибудь рассказать вам всем лично. А пока, пожалуйста, используйте эти монеты, чтобы начать новую жизнь. Зная Райдера, половина украденного им мешка, скорее всего, уже истрачена. Ли, пусть тебя не пугают все эти перемены. Я знаю, что покинуть Аббингтон было тяжело, но пока ты рядом с Райдером и матерью, ты все еще дома. Мама, я ищу в этом новом королевстве любую информацию о твоей болезни, какую только смогу найти. Не теряй надежды! И Райдер, пожалуйста, позаботься о них. Ты им нужен.
Со всей моей любовью,
Арвен
Я носила письмо с собой несколько дней, как ребенок — одеяло. Я просто не могла заставить себя попросить этого ублюдка выполнить свое обещание, особенно после последней встречи с ним, когда я вела себя как маньячка. Я подумывала отдать письмо Барни, мимо которого то и дело проходила в большом зале или на галерее, но я бы лучше поняла, собирается ли Король Рэйвенвуд выполнять свои обещания, если бы смогла поговорить с ним один на один и как-то загладить свою вину.
Я никогда в жизни не была так откровенна с кем-либо. Я ненавидела его, я не уважала его, я не доверяла ему, и я ни на минуту не могла перестать думать о его самодовольных и жестоких высказываниях. Но мне нужно было обуздать эту ярость и сделать приятное лицо, если я хотела попросить его отправить письмо.
Я пришла в тускло освещенную библиотеку после очередной утренней тренировки с Даганом. Мари лежала над тремя книгами, находящимися на разных стадиях завершения, и храпела, как медведь в спячке.
— Мари?
— Ах! — взвизгнула она, вскочив, как петарда, и рыжие волосы рассыпались по лицу.
— Ты уснула здесь?
— Да, — прохрипела она. — Последний раз я делала это перед экзаменом на барристера15.
— Ты сдавала экзамен на барристера? Ты собираешься стать барристером?
— О, Камни, нет, — покачала она головой, приглаживая волосы.
— Тогда… зачем?
— Просто чтобы проверить, смогу ли я его сдать, — она одарила меня знающей улыбкой, которая ясно говорила, что сдала.
Я покачала головой.
— Ты чокнутая. — Ее улыбка расширилась, срывая ухмылку с моих губ. — И я очень рада, что твой отец оставил свой носок в моем лазарете.
— Я тоже. У меня давно не было нового друга, — сказала она, вставая и потягиваясь. — Мне кажется, иногда я раздражаю людей.
Прежде чем я успела возразить, она продолжила.
— В любом случае, посмотри, что я нашла. — Мари указала на книгу, лежащую перед нами, и я проследила за тем, как она провела пальцами по потертой странице песочного цвета. — Усталость, ослабление мышц, головные боли, потеря веса…