— Спасибо, сокровище, — кивнул Зиг, принимая угощение. Он вдруг поцеловал мои пальцы. Я смутилась и чуть не выронила поднос.
«Подумал, что буду показывать тебя всем, видеть, как все восхищаются тобой, и знать, что сокровище только моё», — боги, ну зачем же дразнить мной бедного раба⁈ Зиг, ты просто невыносимый!
Я подала кубок Исаку. Раб скромно кивнул и обнял бронзовые бока кубка чёрными ладонями. Надо было принести ему чего-то горячего, наверняка он замёрз. Но ладно уж, поздно. Я наклонилась, чтобы поставить поднос с рыбой между ними, взяла куриные кости и пошла кормить Шторма. Села около него на колени на пол.
— Здравствуй, мой мальчик, — с улыбкой шепнула я, когда пёс подскочил и стал лизать мне щёки. Услышала, как позади заворчал густой голос Зига:
— Катерина сказала, ты многое видел.
— Да, господин. Я родом с запада, жил в монастыре около крепости Вёстра, но потом отправился в паломничество по святым местам. У нас, монахов, так принято. Я посетил многие города и земли, — рассказал Исак. Он уже перестал трястись около князя и будто захватился рассказом.
— Паломничество? Что это? — Зиг тоже прекратил корчить из себя самодовольного господина и потешаться над бесправным пленником.
— Эм… это когда монахи идут в особые места, города либо храмы, где постигают истинную веру.
— Кто такие монахи?
Исак замялся ещё сильнее. Я вся обратилась в слух, хотя делала вид, что играю с собакой. Поглядела краем глаза на раба. Зиг склонился к нему, опершись локтями на колени. Исак сидел, натянутый, словно тетива лука, и сжимал пальцами кубок.
— Монахи это те люди, кто решил предать себя Богу. Служить ему, — наконец сказал Исак.
— Жрецы? — нахмурился Зиг.
— Не совсем, но близко. Они проводят дни в молитвах, переписывают священные книги и живут в монастырях. Это такие дома для монахов. Они дают обет, что будут любить лишь Бога и никогда не заводят семью. По правде, нам даже касаться женщин запрещено…
— У-у… сочувствую. Такой себе обычай, — прицыкнул Зиг.
— Э… спасибо, господин. Но обычай… уж какой есть, — буркнул Исак и скромно улыбнулся. Зиг усмехнулся и толкнул раба в плечо. Тот чуть не слетел с помоста.
— Ну ладно, рассказывай дальше. Ты был на востоке?
— Да, господин. Я посетил там огромные храмы и повидал много чудес. Говорил с торговцами, знакомился с местными монахами. Даже был при дворе императора.
Я не удержалась и обернулась. Сердце чуть не выпало из груди. Дыхание спёрло. Я взглянула на Зига. Тот не спускал глаз с раба. Весь замер, напрягся, как зверь, готовый к прыжку. Мы дошли до самого главного. Чувствую, ночью мы не станем спать, и, увы, не от большой страстной любви. Зиг опять будет бредить империей до утра, а я буду слушать и вздыхать.
— Расскажи про императора, — хрипло попросил князь. Только я могла знать, как трудно даётся ему спокойствие. Зиг отломил кусочек от рыбы и закинул в рот. — Как он выглядит? Чем живёт? Сколько у него людей? Ты видел, какое снаряжение у его воинов?
Исак начал рассказывать. Оказывается, власть на востоке редко переходит от отца к сыну. Народ выбирает себе князя-императора, а жрецы его благословляют на правление. Потому в стране, где был Исак, много кровавых переворотов и вечные войны. В последние годы стало снова неспокойно, ибо император тщеславен и не даёт власти своему зрелому, любимому народом сыну.
Исак рассказал ещё много всякого. Я слушала его, раскрыв рот, и думала: неужто живут так, как он говорит? Неужто я буду так жить, когда Зиг станет императором? Голова разболелась от стольких знаний. Я поднялась, устав сидеть на досках пола, и, задумчивая, села за стол. Подперла голову руками.
— О чём это они? — спросила заинтересованная Валборг. Она сидела на коленях своего слуги и тоже слушала рассказы Исака. Другой воин отошёл, чтобы подбросить дров в очаг. Они угощались элем и рыбой, которую закоптила тётушка Агот.
— Про восток, — ответила я.
Взглянула на ведьму. Потом перевела взгляд на её слугу, русого со шрамом. Он был силён, словно молодой волк, и хорош собой. Помощник ведьмы поймал мой взгляд и подмигнул. Усмехнулся, когда я залилась краской до ушей. Мне вспомнилось, что видела их утром в очень нескромном положении. Интересно, это приятно? Ведьма прищурила чёрные глазищи и закинула в рот кусочек мягкого сыра.
— Ты хочешь спросить. Спрашивай, — разрешила она. Я сглотнула. Сжала кулачки под столом.