— Ты поработала на славу и сделала, что могла, Вал, — сдвинул брови Скёль. — Не гноби себя и отдохни. Тебе нужно набраться сил для обратной дороги.
— Говорят, в горах сошли лавины. Надеюсь, наше логово не завалило, — подал голос Хати.
— Вот тебе и с праздником Поворота. Дерьмо, — буркнул Скёль и выпил.
Я сидела, завороженная словами госпожи ведьмы. Она правда была сильной. Любовь двух воинов делала её такой? По себе знаю, что от осознания, что тебя любят, готова горы свернуть. Если дело в этом, то ведь и правда, что тут такого? Любит двух мужчин и любит. Мне-то что? Они о ней заботятся, помогают и… очень помогают! Если они любят друг друга взаимно и по согласию, то это же прекрасно.
Мне бы с одним разобраться.
— Научи меня быть сильной, как ты, — попросила я, воодушевившись.
Вот, чего я хотела по-настоящему. Стать сильной, чтобы смочь спасти людей, остановить Зига от кровопролития. Чтобы меня слушались в усадьбе даже самые злобные воины.
Я хотела стать Атоссой.
Воины ведьмы изумлённо взглянули на меня. Я увидела одобрение в их глазах. Потом они перевели взгляд на свою госпожу, ожидая, что она скажет. Она склонилась ко мне через стол. Тяжёлая грудь качнулась в вороте простого синего платья. Серебряный женский оберег в виде полумесяца, повёрнутого остриями книзу, звякнул о столешницу. Я встретилась с чёрными, нездешними глазами.
— А кто сказал тебе, что ты слабая, м?
Нутро задрожало от звучания её голоса. Вопрос вышиб воздух из груди. Я смутилась. А ведь правда, кто?
— Я всегда так думала… — пролепетала я. Жила с этой мыслью восемнадцать лет, будто родилась с нею.
— Ты сама это сказала? — изящно повела почернённой бровью Валборг.
— Нет-нет, — потрясла косами я, — так всегда говорил мой отец!
Ведьма закатила глаза и фыркнула. Она откинулась на плечо Скёля.
— Мой отец тоже говорил, что я слабая, ни на что негодная девчонка, — заявила она.
Чёрные глазищи полыхнули огнём ненависти. Ухмылка растянула узкие губы. Я вскинула брови. Ни в жизнь не поверю! Ведьма кивнула.
— Когда мне было четырнадцать, он привёл меня нашему соседу и продал за мешок зерна. Я убила этого толстого борова, потому что устала давать ему своё тело, и ушла странствовать. Во мне уже была сила, просто я запрещала ей показаться. Пока ходила по земле, я научилась слышать голоса богов и, самое главное, слышать себя. Своё сердце. И теперь я живу, как мне угодно. Я госпожа своей жизни. Я достаточно сильная, чтобы позаботиться о себе и своих близких, и достаточно сильная, чтобы помогать другим. Сила во благо, разумеешь?
Ведьма перегнулась через стол и потрогала мою грудь слева, где было сердце.
— В тебе много света, моя девочка. Это большая сила. Просто пробуди её, позволь себе быть сильной. Не слушай того, кто говорит, что ты слабая. Он дурак. Людям зачастую невыгодно, когда женщина показывает зубы, особенно мужчинам. А ты покажи и увидишь, как переменится мир.
Глава 26
Разговор с рабом
Зигрид
— Император носит пурпурные одежды и бреет бороду. Его голову украшает венец с сотней камений. В ушах он носит серьги. Волосы его по плечи, сверкают золотом, а на пальцах перстни с печатками. Его жена, императрица, выходит к людям лишь на большие празднества, а большую часть дня проводит в покоях со своими служанками. Дочери императора, их зовут принцессами, и вовсе никому не показываются. Но говорят, они дивной красоты и тоже одеты в пурпур и золото, — сказал этот раб, Исак, с сверкающими глазами. Он улыбался, должно быть, воспоминания были сладки для него. Меня не сильно интересовал быт императора. Гораздо важнее было другое.