А лунная девочка была куда лучше мокрицы, честно говоря.
— Мне казалось, в наших местах не бывает лунных, — я сказала это, когда она оттараторила краткий пересказ детектива про жужжащее привидение и остановилась перевести дух, — нам говорили, что здесь «померк свет», всё закрыли, все уехали…
Девочка нахмурилась, надула губы и протянула:
— «Все»? А моё имя не называют?
— Твоё имя?
— Оно мне не нравится, — недовольно сказала лунная. — По-вашему меня зовут Оставленная. Но это глупости! Меня никто не оставлял. Я просто живу здесь, да и всё.
— Одна?
— А кто ещё нужен?
Я отвела взгляд.
— И у тебя здесь… своя друза?
— Вооон там, — она ткнула пальцем в сторону гор, но с нашего места ничего не было видно. — Над шахтой. Я ещё звенящие мосты себе сделаю, как на западе!
— Наверное, одной скучно.
— Ерунда. Я умею смотреть в разные места, — похвасталась она. — Одним глазом туда, другим — сюда! Очень удобно! Жалко, что ваши так редко приходят. Вот лет пять назад был мальчик… потом встретил свою и уехал. Писать обещал. Но ты же не принесла писем? Значит, наврал. Ну, Ллинорис ему судья.
— Обниму тебя. Можно?
Девочка покосилась на меня странно, но придвинулась ближе. Я обняла её за тонкие плечи, погладила по волосам. Она едва доставала мне до плеча, пахла одним только гретым воздухом и была вся какая-то звенящая внутри, дрожащая, как будто замёрзла — или не была уверена, что ей вообще требуется тело.
Так мы простояли несколько минут, а потом девочка завозилась, расфырчалась, сдула косичку с лица и забралась на самый верх дерева.
— Хороший здесь свет, — сказала она подчёркнуто независимым тоном. — Зря они все уехали.
— А почему тогда?
— Да кто же их разберёт? Жрица сказала, чтобы уехали. Все собрались и поехали. На то она и жрица!
— А ты? Не поехала?
— Не поехала.
— Почему?
— Тогда она меня больше не найдёт.
— Она? Кто?
— Она, — передёрнула плечами девочка.
Её лицо заострилось, а я снова вспомнила, что в первый момент лунная показалась мне страшной. И я не стала спрашивать дальше про загадочную «неё», которую маленькая лунная ждала здесь, среди ковыля и бескрайнего ничего, уже пятнадцать лет.
Снова захотелось обнять её, прижать к себе и поделиться кусочком тепла. Но лунная сидела высоко на дереве, а мне было на него никак не забраться, поэтому я сказала другое:
— У нас почти никого из лунных не знают по именам. Вот только Усекновитель, у нас стоит ему памятник из мрамора. И все боятся, что он когда-нибудь проснётся.
— Усекновитель? Фи!
Я смотрела снизу вверх на тонкую фигурку.
— Во-первых, — девочка высокомерно задрала голову, — это ненастоящее имя. Это вы придумываете всякие глупые глупости. А во-вторых, он не проснётся.