Но как можно жить дальше после того, как единственный человек, которого ты когда-либо любил, покинул тебя? Моя работа всегда была для меня спасением, но я находил утешение в ней.
Так было до тех пор, пока она не исчезла, забрав с собой частичку моей души.
Я смыл последние остатки мыла и потянулся за полотенцем, которое обернул вокруг талии.
Телефон зазвонил, когда я подошел к шкафу, чтобы одеться. Я почти проигнорировал его, переключив на голосовую почту, когда увидел, что на экране высветилось имя Ноя.
— Ты видел, который сейчас час? — прошипел я в телефон, прежде чем включить громкую связь и положить его на кровать. Я вытерся, достал пару черных боксеров и натянул их.
— У меня есть для тебя работа, — сказал он, полностью проигнорировав мой комментарий. Я вернулся к своему телефону и сел на край кровати, протирая голову влажным полотенцем, чтобы высушить волосы.
Прежде чем я успел спросить его, что он имел в виду, звук тяжелого удара в мою дверь эхом разнесся по дому. Я встал с кровати, схватил свой телефон и прижал его к уху.
— Подожди секунду, — сказал я ему, направляясь в гостиную.
Мой взгляд метнулся к окну, но никаких машин видно не было. Я направился к выходу и бросил телефон на консольный столик, чтобы взять свой пистолет. Сняв пистолет с предохранителя, я медленно подошел к двери и распахнул ее одной рукой, поднимая пистолет.
Меня встретил совершенно невозмутимый Ной, который положил трубку и убрал телефон в задний карман брюк.
Я быстро осмотрел его. Он действительно выглядел дерьмово. Его темно-каштановые волосы были растрепаны, глаза налиты кровью, под ними темные мешки. Признаки того, что он, вероятно, не спал несколько дней, с чем я, к сожалению, был хорошо знаком.
Он нахмурился, и я опустил пистолет, убирая его обратно в ящик.
— Ты выглядишь хреново, друг мой, — сказал я, бросив на него взгляд.
Он бросил на меня раздраженный взгляд и вошел, заставив меня отойти в сторону.
— Нам нужно поговорить, а у меня мало времени, — раздраженно заявил он, держа в руках папку, направляясь прямиком на кухню.
— Пожалуйста. — махнул я рукой, прежде чем закрыть за ним дверь. — Заходи и чувствуй себя как дома.
Он встал за кухонным островком и окинул меня беглым взглядом, нахмурившись, когда заметил, что я раздет.
— Почему ты только в нижнем белье?
— Я только что вышел из душа. Не думал, что у меня будут гости в час ночи. — Фыркнув, я направился в свою спальню, чтобы переодеться.
Я схватил валявшуюся рядом футболку и поднес ее к носу, чтобы убедиться, что она не пахнет, прежде чем натянуть ее, а затем надел спортивные штаны. Я появился мгновение спустя и сел на один из барных стульев напротив него.
Откинувшись на спинку стула, я начал барабанить пальцами по мраморной столешнице.
— Что все это значит?
— У меня есть работа для тебя, — заявил он, его глаза цвета виски уставились на мои темные глаза.
Я поднял бровь, ожидая от него подробностей, когда он протянул папку, которую держал в руке, в мою сторону, и я потянулся, чтобы взять ее. Открыв ее, я достал толстую пачку бумаг и высыпал содержимое на прилавок.
Там была дюжина черно-белых фотографий одной и той же женщины в разных ракурсах.
Я наклонил голову.
— Кто это? — спросил я, недоумевая, почему он дает мне бесчисленные снимки этой женщины.
Он прислонился к плите и скрестил руки на груди.
— Оливия Моралес. Твое новое задание.
Моралес… Я несколько раз прокрутил это имя в голове. Имя казалось знакомым, но я никак не мог его вспомнить.
Я потянулся к одной из фотографий, анализируя ее, прежде чем снова взглянуть на него.
— Кто она? — Я сделал паузу, когда слово "задание" наконец-то прозвучало в моем сознании. Мой барабанная дробь замедлилась до остановки, и из меня вырвался глухой смех. — Подожди, что ты имеешь в виду под моим новым заданием?
— Виктор Моралес владеет "Моралес Индастриз", текстильной компанией, которая стремится к глобальному расширению. Прошлой ночью он и его жена вернулись домой после ужина в честь годовщины свадьбы и обнаружили угрозу для жизни своей жены.
Он указал на фотографию отсканированной записки.
Мои глаза быстро пробежалась по написанному, но остановились на последних словах.
Позволишь ли ты истории повториться?