— Может быть, — девушка не стала спорить, но внезапно прикрыла глаза, как бы пытаясь на что-то настроиться. На минуту пациентка замерла в таком состоянии, выдохнула, а потом внезапно отпустила его ладонь. Тепло прикосновения тут же рассеялось, как дым. — Не задерживаю вас больше, товарищ доктор. Надеюсь, вы всё-таки почувствуете прилив сил.
— Чувствую я пока лишь идиотизм, — Павел Аркадьевич хмыкнул, поднялся на ноги, чтобы уйти. Его тон сквозил иронией, но в его глазах Злата уловила всё-таки кое-что ещё. — Отдыхай, вечером зайду.
— Хорошо, доктор…
Расслабленная, сидевшая на больничной кровати по-турецки, она выглядела привычно довольной и чересчур хитрющей.
Впрочем, мужчина понимал, что весь этот концерт уже постепенно подходит к концу, потому что выписывать девушку он собирался через четыре дня. Её состояние пришло в норму, и смысла держать её здесь больше не было. Всё, что мог Павел Аркадьевич сделал, а остальное уже не в его компетенции.
***
Её выписка с освобождением мужчины отчаянно близились. Оставалось три дня. Всего лишь три дня, после которых жизнь Павла Аркадьевича должна была вернуться в нужное русло. Он ждал этого момента с самого первого дня её появления.
А теперь, несмотря на сбывшееся желание, что-то внутри противно вопило. Наверное, поэтому врач даже не разозлился, когда в его ночное дежурство, в ординаторскую тихо зашла Злата. Он просто, словно бы, наконец, нашёл повод для претензии, которым мог задушить противное чувство внутри.
Мужчина устало подумал, что постепенно служебное помещение почему-то превращается в дом свидании: то Лена придёт, то Злата. Повезло ещё, что никакого из коллег сегодня здесь не было, становится посмешищем в очередной раз не хотелось.
Павел Аркадьевич с усилием выдохнул, собираясь отчитать приставучую пациентку на чём свет стоит, но не успел. Девушка подошла к рабочему столу и, опередив его, просто спросила:
— Будете чай?
Он не любил чай. Совсем. Но почему-то в привычно-равнодушной манере ответил:
— Буду.
Злата кивнула, качнулась на пятках, а потом тихо подошла к небольшому шкафчику, чтобы взять кружки. Включила чайник, тут же почувствовав себя полной дурой. Ситуация в глазах любой здравомыслящего человека сейчас была слишком глупой. И пациентка это знала, но при этом…
Она захотела прийти и пришла.
Они молчали и даже не смотрели друг на друга, пока не закипел чайник.
— Не спится что-то, — непонятно кому пояснила девушка и инстинктивно обняла себя руками, собираясь через пару минут разлить кипяток по кружкам. — Можно я тут немного посижу?
— Посиди, чай только налей уже, — безразлично пояснил Павел Аркадьевич, откидываясь на спинку стула. Пациентка кивнула.
Она спокойно налила им кипяток, достала чайные пакетики и села напротив мужчины, обхватив кружку сразу двумя руками. Если говорить честно, то она ни на что и не рассчитывала, поэтому даже просто находиться рядом с понравившимся врачом в последние здесь дни, было уже немало. Да и он как-то не стремился её выгнать.
— Я так понял, что ты просто не хочешь ехать домой? — прервав затянувшееся молчание, неожиданно спросил Павел Аркадьевич. — Всё настолько плохо?
— Нет, просто снова перейду на домашнее обучение, — поникнув ответила пациентка, устало усмехаясь.
— При твоём диагнозе в этом нет необходимости, — заметил мужчина. — Если будешь вовремя принимать нужные препараты и систематически обследоваться, то сможешь спокойно учиться, работать и всё в таком духе.