— Здравствуйте!
Все трое обернулись и замолчали. Эд что-то быстро сказал собеседникам, и они, отвернувшись, быстро сели в «Лексус» и тронули машину с места.
— Ты чего раздетая выскочила?
— Пригласить на чай хотела, — сквозь тонированные стёкла я увидела, с каким интересом меня разглядывают двое неизвестных. — А… зачем ты их выгнал?
— Выгнал?.. Она уже собирались уезжать. Вот увидели тебя, поняли, что мешают и уехали быстренько. Где там мой чай и мясо? Я голоден, как Эдуард Степанович!
— Ммм! Вон оно как! Эдуард Степанович, значит? Ну проходите, присаживайтесь. За вами поухаживать, Эдуард Степанович? — я лукаво улыбалась и беззлобно ехидничала.
— Нет, что вы, что вы! Как можно?! Лучше я поухаживаю за вами, милая мадам. Вон вы какая худенькая, бледненькая, маленькая, — Эдик наполнил моё блюдце с горкой. — Вы кушайте пожалуйста, сил набирайтесь. Я вас так хочу… так хочу… Вы же не выдержите души прекрасные порывы. А нам ещё книгу писать, и все чувства и действия героев на себе пробовать. А то же ведь неправда получится. Кстати, позвольте полюбопытствовать — роман… — Эдик выделил это слово глубокомысленным произношением. —… обещает быть эротическим?
— Ну а как же?! Секс без перерыва. Вас устраивает, Эдуард Степанович?
— Всё. Я ем. И мы немедленно едем в супермаркет пополнять запасы продовольствия!.. А то горючее кончится, и я не смогу воплотить в романе мужскую роль. Или отложим это мероприятие до завтра и займёмся ключевыми сценами новогодних колючек?.. Я уже закинул в топку немного дров… на пару раз их пылу хватит, умм?..
Эд загадочно улыбался, вытирая салфеткой губы и взяв меня за руку.
— Эдуард Степанович, сохраняйте спокойствие пожалуйста, — я выдернула руку и выставила перед собой ладони. — Мы ещё снеговика не слепили. И я уже настроилась прокатиться на тракторе.
— На джипе, мадам.
— Он мало чем отличается от трактора, если уж говорить откровенно. Разве что потише дышит, побыстрее бегает и потеплее будет.
— Вы прекрасно разбираетесь в механизмах, милая соблазнительница. Так и быть, оставим репетицию генеральных сцен на вечер и всю ночь, — сменив тон с шутливого на обычный, Эд добавил: — Мне хорошо с тобой, Ара. На душе хорошо. И в постели.
От неожиданного признания зарделись щёки… бешено забилось сердце… сорвалось дыхание. Я опустила глаза и засуетилась, собирая со стола посуду. Я не готова была услышать это. Придала много значения простым словам. Но почему-то заметалась душа… заликовала… разлилось мягкое волнующее тепло по телу… обрадовалась… засветилась преждевременным счастьем.