— Все просто прекрасно, — огрызаюсь я, прежде чем мой мозг снова включается, а рот округляется от ужаса. Не могу поверить, что я это сказала. Не могу поверить, что нагрубила ему. Человеку, который приютил меня на время каникул. Который преследует мои сны каждую ночь.
— Мне... мне очень жаль, мистер Каллахан...
Я начинаю выкрикивать извинения, но он усмехается и опускается на одно колено. Даже стоя так, он возвышается надо мной, а когда убирает мои руки с дороги, то в его хватке оказывается мой неуклюжий конек.
— Эти штуки хитрые. Я помню из уроков Кейт.
— Угу, — говорю я. Я чувствую себя такой крошечной, сидя перед ним на скамейке. Когда он слегка наклоняется вперед, его живот касается моего колена. Я вдыхаю, и он напрягается. Выпрямляется.
Я хочу, чтобы он снова наклонился. Нет: я хочу, чтобы он наклонился полностью вперед, пока не придавит меня к скамейке.
— Ты часто падала, да? — Он кивает на мокрое пятно на моем бедре, опытным движением пальцев расстегивая ремешки конька.
— Да. Хорошо, что я из резины.
Он снова хихикает, и я думаю, что сказала бы что угодно, сделала бы что угодно, чтобы услышать этот звук еще раз. Одна из его рук обхватывает мою лодыжку, и он поворачивает ногу, легко её освобождая.
Мой пушистый носок сбился вокруг пальцев. Я тянусь, чтобы натянуть его как следует, но мистер Каллахан опережает меня, проводя пальцем по стопе и возвращая носок на место.
— Извини, — ворчит он, когда поднимает взгляд и видит мое пораженное выражение лица. — Сила привычки. С уроков Кейт.
— Точно, — шепчу я. Стопу покалывает.
Он остается на коленях. Я колеблюсь, затем протягиваю ему свой второй конек.
У меня никогда не было такого в детстве. Никогда не было кого-то... заботящегося обо мне. Суетящегося вокруг меня. Кейт так повезло. Его хватка твердая, но нежная, движения уверенные. Все, что мне нужно делать, это сидеть на скамейке, стараясь не провалиться сквозь доски, а мистер Каллахан обо всем позаботится.