— Спасибо, Данте, — говорит она.
— Сколько еще одолжений я тебе должен, пока мы не рассчитаемся?
Она смеется.
— Я не знаю, сколько стоят двадцать пять лет жизни?
— Думаю, по крайней мере, еще одно или два.
Она слегка машет мне рукой и направляется обратно к лифтам.
Я остаюсь на месте, чтобы доесть свой сэндвич. Нет смысла позволять хорошей еде пропадать даром.
23. Симона
Езда по центру Чикаго заставляет меня нервничать.
Я не знаю, это город так изменился, или просто мои воспоминания стерлись. В моем воображении город был словно послеполуденное золотое сияние — все стекла в высотных зданиях светились, как на закате. Я помню чистое и голубое озеро и реку, и великолепную архитектуру в стиле ар-деко между ними.
Теперь несколько роскошных магазинов вдоль Великолепной Мили заколочены досками, вероятно, из-за летних беспорядков и протестов, и весь город выглядит еще более тусклым и грязным, чем я помню.
Но это, вероятно, просто различие в моей собственной голове.
Я была влюблена в прошлый раз, когда была здесь. Тогда мне все казалось красивым. Я не замечала уродливых моментов.
Теперь, когда я стала старше, я смотрю на вещи реалистично.
— Что случилось, мама? — спрашивает меня Генри. Он сидит рядом со мной в такси и читает одну из книг «Дневник слабака». Он перечитывал их все по десятку раз, но ему нравится снова просматривать свои любимые моменты и показывать мне лучшие рисунки.
— Ничего, — говорю я. — Почему ты думаешь, что что-то не так?
— У тебя безумное лицо.
— Нет, не безумное.
— Тебе грустно?
— Возможно, немного устала, детка.
— Я устал в самолете. Так что я ненадолго уснул.
— Мне тоже стоило поспать.
Я прижимаю Генри к своему плечу и кладу подбородок ему на макушку. Его кудри такие мягкие. Он красивый мальчик — большие, темные глаза. Ресницы, которым позавидует любая девушка. Длинное, узкое лицо. Его руки и ноги уже такие же большие, как у меня, и все еще продолжают расти. Как у щенка, это просто показывает, каким он высоким будет, когда вырастет.
— Когда мы увидим бабушку и дедушку?
— Прямо сейчас. Мы встречаемся с ними за ужином.
— Хорошо. Я смогу показать им свою книгу.
По дороге мы проезжаем мимо отеля «Дрейк». Я не бронировала там номер по понятным причинам. Но невозможно избежать мест, которые я видела во время своего первого пребывания в Чикаго.
Я вижу точно то место, где была припаркована машина с шофером, когда я рыдала на заднем сиденье, а Данте рывком открыл дверь со стороны водителя и запрыгнул внутрь.
Смешно подумать, как я плакала из-за Парсонса. Как по-детски с моей стороны. Тогда моей самой большой проблемой было то, что я не посещала тот университет, который хотела. Я понятия не имела, насколько хуже все может стать.
Я потеряла любовь всей своей жизни.
Я потеряла своего ребенка.
Потом я потеряла сестру.
По крайней мере, я вернула Генри. Остальное — как пыль на ветру… разбросаны слишком далеко, чтобы когда-либо собрать их снова.
Такси останавливается перед рестораном. Я расплачиваюсь с водителем, пока Генри выпрыгивает на тротуар, горя желанием увидеть моих родителей. Он их любит. И они его обожают. Мой отец водит Генри в зоопарк и учит его готовить рис джоллоф. Мама играет с ним в криббидж и показывает, как рисовать акварелью.