Ему просто надо, чтобы все они держались подальше от Уинтер.
Особенно эти два психа.
Подумав об этом и о том, какой тихой она была в последние дни, Ник нахмурился.
Но сейчас он не мог думать об Уинтер.
Правда не мог.
Сохраняя лицо по возможности нейтральным, он слушал, как копы спорят с адвокатом.
Он уже пропустил часть этой перепалки.
— Он есть на чёртовой записи камер! — усач сердито хлопнул рукой по металлическому столу.
Громкий звук невольно заставил Ника вздрогнуть.
Это также резко вернуло его внимание к комнате.
Человеческий детектив не удостоил Ника и беглым взглядом. Он не сводил тёмно-синих глаз с худой женщины в дизайнерском костюме. Он ткнул пальцем в сторону её лица, и его щёки сделались ярко-розовыми.
Они почти повторяли цвет юбки и пиджака адвоката.
— У нас есть доказательства! — прошипел он, и с его губ брызнула слюна. — Мы знаем, что это он.
Адвокат выглядела абсолютно невозмутимой.
Она убрала с глаз локон светлых волос, и её тон оставался неизменным.
— У вас нет никаких доказательств, что эта камера запечатлела детектива Ника Миднайта, — холодно ответила она, не сводя с него бесстрастного взгляда. — Подозреваемый… а эта запись на данном этапе показывает лишь подозреваемого, поскольку преступления нигде не запечатлены, детектив… и личность этого подозреваемого не установлена. Его лицо полностью скрыто бинтами на половине записей, которые мне показали. По таким кадрам нельзя с уверенностью установить личность. Вы даже не знаете наверняка, что эти записи — «улики»! Или что они показывают одного и того же подозреваемого! Я даже не могла точно сказать, что все они вампиры.
Ник силился не выдать своей реакции.
Бинты?
Она только что сказала, что лицо убийцы было скрыто бинтами?
— Мы знаем, что это чёртов вампир! — зарычал на неё усач. — Глаза были вампирские! Это ясно видно!
— Ну, тогда хорошо, что не существует такой штуки как контактные линзы, — адвокат тоже повысила голос до его тона. Покачав головой, она презрительно фыркнула. — Я также рада знать, что ваш Миднайт — единственный вампир во всём Нью-Йорке, детектив. Должно быть, это так упрощает вашу работу. Как только случается преступление с участием вампира, надо сразу стучать в дверь дома Ника Миднайта.
Воцарилось мёртвое молчание.
Ник глянул на двух стоявших у стены типов, похожих на агентов.
Это те, что в дорогих костюмах, из-за которых он приписал их к Ч.Р.У..
Агенты М.Р.Д. казались откровенно пушистыми зайчиками в сравнении с теми людьми и вампирами, что работали напрямую на Ч.Р.У. и встречались Нику. Это особенно относилось к Интеребу3, правоохранительной ветви Ч.Р.У… Большинство вампиров называло их «Поводок».
Одним из требований к трудоустройству было полное отсутствие сочувствия.
А также отсутствие отвращения к пыткам.
И полное отсутствие нормальных, не жутких навыков общения.
Ник практически не сомневался, что они нанимали только психопатов.
Главной задачей Поводка было выслеживать, пытать и убивать вампиров. Насколько Ник мог сказать, они не слишком переживали по поводу того, виновны эти вампиры в совершении повешенных на них преступлений или нет. Возможно, по этой самой причине Поводок обычно не привлекали до самого конца расследования.
И поэтому это не сулило ничего хорошего Нику.
Адвокат, похоже, была согласна с ним в этом.
— Какого хера они делают здесь? — спросила она, показывая на агентов Ч.Р.У… — Вы не думаете, что это перебор для местного расследования убийства? Или это попытка запугать моего клиента? Или меня? Или моего работодателя?
— Перебор? — перебил другой голос.
Ник взглянул на заговорившего.
Сделав это, он невольно слегка подпрыгнул.
Он как-то совершенно упустил, что там присутствовал шеф полиции Нью-Йорка. Джаган «Джаг» Ачарья стоял по другую сторону от детективов с усами и с зализанным чубом. Он остановил свой напряжённый взгляд на адвокате в розовом костюме.
— Перебор? — холодно повторил он.
Услышав его голос, Ник не знал, то ли присутствие шефа полиции должно было успокоить его, то ли это ещё один признак того, насколько всё плохо.
Высокий и привлекательный индиец мрачно смотрел на адвоката.