— Мне поздно бежать. Так что либо ты будешь послушной девочкой, либо я вырву твои конечности и вспорю живот, — маг хищно облизнулся, будто не прочь был ещё и поужинать её потрохами. — Ты дашь мне деньги. Я успею сбежать. И не вернусь в такое убогое место, не стану больше скрываться, как животное по лесам.
Севара не находила в себе сил ответить. Она была напугана. Колени её тряслись, а на глазах выступили слёзы отчаяния. Где же полиция?
Раздались шаги. Со второго этажа спускалась заспанная Оленя, поднятая гулом завесы. Та не прекращала вибрировать и сверкать. С кухни тоже послышались звуки. Слуги всё же проснулись. Однако сердце Севары сжалось от плохого предчувствия. Она хозяйка дома, она нужна преступнику, а слуги? Для него они бесполезны. Он маг, он способен убить их одним взмахом руки. Ни за что, просто потому, что может.
— Я дам тебе, что хочешь, но ты не тронешь моих людей, — с трудом выговорила Севара, замечая напуганный взгляд Олени. Та замерла на лестнице, обхватив себя руками.
— Если они будут послушными, — легко согласился маг. Наверняка, ему тоже не хотелось тратить лишние силы.
— Оленя, — Севара собрала жалкие остатки своих сил, чтобы придать голосу уверенность и твёрдость, — спустись и иди на кухню. Забава, дедушка Ежа, — теперь Севара взглянула на приоткрывшуюся дверь, явившую тень слуг, которые, похоже схватились за посох и сковородку, — не выходите. Это приказ.
На миг всё замерло. Камеристка застыла на лестнице, в щель смотрели две пары глаз, впиваясь в обезображенное безумием лицо мага. Тот как-то странно переступил с ноги на ногу, кости его защёлкали.
— Оленя, живо! — прикрикнула Севара, заставляя её вздрогнуть и сбежать вниз. Она кинула взор на хозяйку, блеснув слезами. Забава подтащила Оленю, бормоча молитвы.
— Прошу за мной, — обратилась Севара к преступнику. Она старалась найти в себе всё благородное спокойствие, которым располагала. Во-первых, чтобы не спровоцировать мага грубостью, а во-вторых, чтобы слуги переживали чуть меньше. Пусть считают её смелее и сильнее, чем она есть на самом деле.
— Как мило. Истинная дворянка, — фыркнул беглец, но поплёлся следом. — Не вздумай выкинуть фортель, иначе сдохнешь мгновенно.
— Не беспокойтесь, я придерживаюсь благоразумия, — ответила Севара, испытывая крайнюю степень раздражения. Как он смеет с ней так говорить?
Внутри нарастал горячий гнев, разбавляя холодный страх. Отчего ей приходится стелиться в собственном доме перед каким-то вшивым оборванцем? Как негодяй дерзнул разбить новое укреплённое окно, а после испачкать её полы, ковры своими грязными ступнями? Почему ничтожное голодное дикое нечто решило, что может угрожать ей? С чего бы подобное животное в отрепьях страшнее величественной фигуры Хозяина Зимы? Он бы заморозил его, не успей тот и пискнуть. А впрочем, и магии жаль на такого червя. Будь здесь Годияр, сломал бы нос такому мерзкому созданию, а талантом это существо даже не успело бы воспользоваться.
Севару трясло. Но теперь от ярости. Ничего, полиция наверняка в пути. С промежа на промеж явится, а ей нужно лишь продержаться и улизнуть от отвратительных липких невидимых лап.
Маг позади больно ткнул пальцами в поясницу прикрикнув:
— Шевелись, корова!
На шее Севара вновь ощутила петлю, за которую дёрнули, будто тянули на поводке. Раздражение вспыхнуло внутри, но тут же погасло, сдержанное выстроившемся в голове планом. Хорошо, что маг шагал за спиной, иначе увидь он настолько умиротворённую улыбку, растянувшуюся на губах жертвы, следовать за ней не стал бы.
Севара остановилась у двери, взялась за прохладную ручку, потянула неспешно. За спиной недовольно сопел беглец. Он больше не казался страшным. Опасным, да. Но страшным? Разве что жалким. И не зваться ей внучкой великого Шаркаана, коли против такого никчёмного человечишки она не выстоит.
Пройдя внутрь кабинета, Севара опустилась у ящиков шкафчика, где хранились с недавних пор старые книги учёта. Она разгребла их, выуживая скрытое на дне, то, что прятала от собственных глаз, желая забыть — шкатулка из виолана нежно-голубого цвета, искрящаяся даже под тусклым светом. Внутренности её наполнены драгоценными камнями и украшениями.
Дар Хозяина Зимы.
По крайней мере, в тот момент Севара надеялась, что в лесу был именно он. Пусть окажется ужаснее этого проходимца, пусть будет жестоким и накажет его так же, как наказал тех разбойников.
Впиваясь в шкатулку пальцами, Севара распрямилась, повернулась к преступнику.
— Что там? — гаркнул он.