— Пиздуй на хуй, куда хочешь! Твоя прописка — отменяется!
Комментарий к Часть 6
Я не знаю… надо ли где-то подробностей… Если надо - пишите! Очень, вот жеж правда - очень жду пожеланий, советов, ну… тапок не хочу, но… вдруг, кто-то захочет метнуть - единственная просьба - объясните, за что! :)
========== Часть 7 ==========
Комментарий к Часть 7
Всё, на мой взгляд, так, как и должно было быть))) А как по-вашему?
Оксанка ехала домой и чувствовала себя окрылëнной и всемогущей.
Конечно! Ведь сегодня еë день — со скрипачом всë сложилось просто блестяще! Мало того, что отомстила за свои растоптанные чувства, так ещё и его оставила, можно сказать, на улице.
«Посмотрим, как будет теперь девок кадрить. Пëс бродячий».
Воображение охотно нарисовало картину обросшего щетиной, потасканного и унылого плейбоя, играющего в переходе за копейки.
Ключик к алчной душонке одной из ТрИблядей был подобран точно — деваха оказалась шустрой и во всех отношениях полезной — в два счëта разузнала адрес и телефон скрипаля, а своих подруг сплавила на весь вечер. Правда, с золотым колечком Оксаны пришлось расстаться, но бывшая подруга об этом навряд ли успеет узнать.
Остальное прошло, как по маслу — когда Оксанка привела мужчинку, девица позвонила по нужному номеру.
«А что, между прочим, доброе дело сделала! Ещё спасибо скажет. А то так и ходила бы, жëнушка, с рогами, что у того лося и не подозревала бы, что от неë только городская прописка и требуется. Да и его», — тут она мысленно хихикнула, —«от «атомной» тёщеньки избавила».
Оксанка чувствовала такой прилив сил, что решила ковать железо, пока горячо.
Вознеслась на восьмой этаж, как Русалочка в облака, даже про лифт позабыла.
Анжелка, точнее только еë тело, по-турецки сидело перед зеркалом. Бурые пиявкообразные жгуты поддерживали, не давали упасть.
— Что-то я херовасто выгляжу, — Оксанка озабоченно рассматривала тонкие жилки, просвечивавшие через истончившуюся и прозрачную, как калька, кожу на лице и шее, бледные губы и синяки под глазами, — пора заканчивать эту свистопляску с переселениями, — на этих словах она подняла взгляд на хозяйку, с той стороны оценивающе рассматривающую девушек.
Баба Аня, правда теперь язык не поворачивался так еë назвать, изменилась до неузнаваемости, хотя этот её облик Анжелка в деталях рассмотрела во сне — длинноногая и стройная, светловолосая красотка, с призывно торчащими сосками и отмороженным взглядом. Потрëпанного халата не было и в помине, а прикрывать наготу чертовка явно не собиралась. Она сидела в той же позе, что Анжелка и кровавые жгуты так же входили в еë плоть. Оксанка обратила внимание, что зелëный глаз хозяйки таким и остался, а тот, что был янтарным теперь почему-то стал серо-голубым.
— Когда? — не унималась Анжелка, — я не хочу больше возвращаться вот в это, — она ткнула пальцем в бессознательную себя, — чувствую, что ты это можешь, и жду. Пока жду. Учти это. Если ты думаешь, что до меня не дошло, каким макаром ты так похорошела — ошибаешься. И как с этим покончить я тоже знаю.
На прозвучавшую угрозу мгновенно среагировал Бегемот. В один прыжок оказался рядом с хозяйкой, принимая свой зазеркальный образ — то, что было шелковистой шерстью с этой стороны, превратилось в мелкие, плотно подогнанные безобразные чешуйки, вместо мягких подушечек цокнули хищно изогнутые, как у велоцираптора, когти.
На Оксанку недобро уставились два совершенно драконьих (зелёный с серо-голубым) глаза, с ромбовидными, горизонтальными зрачками. Хвост, словно кнут, стегал исчадие по бокам, оскаленные клыки сочились слюной.
Оксанка не растерялась:
— Подумаешь, грёбанная Алиса, с грёбанным чеширским котиком, а как тебе вот это?
Молнией смотавшись в их комнату, многообещающе продемонстрировала зеркалу килограммовую гантель и визгливо сообщила:
— Будешь выëживаться — не только глаз тебе подпорчу, останешься лежать в осколках — старая и страшная, и не думаю, что твой дракот с голодухи не решит, что больше ты ему не хозяйка, а вполне себе съедобное мясцо!