Альма вопросительно вскидывает брови.
— Платья?.. — заканчивает Вайлет мысль.
Альма вспоминает, как в зоопарке к ней приходили капитолийцы со своими детьми. Она обратила тогда внимания, что все они одеваются вычурно, но красиво. Будь у нее хоть одно такое платье в прошлом, она бы никогда не сходила со сцены.
— Яркие, — выдыхает Альма, поддавшись воспоминаниям, — с пышными юбками и бантами сзади… Как на куклах.
— У меня никогда не было кукол, — замечает Вайлет, заканчивая с комбинезоном.
— У меня тоже, — соглашается с ней Альма.
Все они просто рано повзрослевшие дети, у которых не было детства. Вайлет тяжело вздыхает.
— Хотела бы я жить там, создавать красивые платья. Даже бесплатно, только бы возможность творить была.
Альма округляет глаза.
— Где жить? — с некоторой жесткостью задает она вопрос.
— В Капитолии, — просто отвечает Вайлет.
Желваки девушки нервно дергаются, Альма вспоминает все и сразу и непроизвольно хватает Вайлет за руку.
— Не говори так, — сдержанно произносит Альма, глядя ей в глаза.
— Ай!
— Капитолий — это болезнь, Вайлет, — сжимает она ее пальцы сильнее. — Панему не помешало бы от нее излечиться.
Слова срываются сами и обратно их не вернуть. Альма поражается, откуда эта мысль у нее появилась. Злость уходит в тот момент, когда рука Вайлет белеет, а ее обладательница беспомощно в ужасе смотрит на то, какая жестокость бежит по лицу Альмы. Всего за пару мгновений Альма вспоминает всю боль, которая связана с этим словом, даже самую маленькую мелочь.
Она отпускает пальцы девушки, и бледная Вайлет с потерянным выражением лица прижимает руку к груди, не обронив ни слова. До конца наряда они больше не разговаривают и, только выходя из блока, Альма понимает, что у нее впервые появилась возможность завести настоящую подругу, а она в тот же момент умудрилась ее упустить.
Эмоциональный подъем от нового занятия в расписании сменяется упадком сил. Альма расстраивается и поделать с собой ничего не может. Ей очень хочется иметь хотя бы одну подругу, и Вайлет прекрасно подходит на эту роль, но теперь она не знает, как извиниться за свою импульсивную жестокость и вновь начать общение.
Альма Грей очень одиноко без подруг.
— Не грусти, Альма, — втягивает ее из мыслей голос подошедшего справа Сейна. — Я принес тебе добрые вести.
Альма берет за привычку брести по коридорам и витать в своих мыслях, ноги сами уже знают дорогу.
— Это кусочек солнца? — саркастично, но беззлобно отшучивается она. — Или, может, долька горной реки? Знаю! — она прищелкивает пальцами.
Сейн, не дожидаясь третьей волны саркастичности, закатывает глаза не без улыбки и вытаскивает из-за спины…
— Не может быть! — прикладывает она ладошки к губам, припрыгивая на месте. — Ты нашел гитару!
— Старую, — улыбается он, протягивая ей инструмент. — Не знаю даже, пригодна ли она для использования.
Альма сияет, расцветая на глазах.
— Это самая лучшая гитара, которую я когда-либо видела, — не может перестать улыбаться она, трепетно прижав к себе инструмент. — В умелых руках она сможет заиграть по-новому. Ох, спасибо, Сейн, спасибо!