– Хорошо. Сделаем это.
– Ты мне веришь…
– Нет, конечно! Это просто импульсивный глупый поступок.
Бен невольно улыбается – неловкой скованной улыбкой.
***
Они обыскивают сады, пробираясь по тропинкам и разглядывая посетителей сквозь стеклянные панели и переплетения цветов и кустарников.
Через два часа Соран находит их сам.
Бен, а за ним по пятам и Финн, входят в просторный стеклянный атриум, образующий правильный круг и увитый стелющимися лозами. Внутри жарко и влажно. Под подошвами ботинок пружинит земля.
И вот он – забрак с оранжевой кожей стоит прямо под вершиной купола к ним спиной, заложив руки назад. Кажется, от каждого его движения тёмный, превосходно сшитый костюм готов треснуть по швам.
– Почти как дома, не так ли, – голос Сорана спокойный и глубокий. Татуированной рукой он касается белоснежной лилии и баюкает её в ладони.
Бен не двигается. Крепко сжимая тяжёлый бластер, Финн встаёт с ним плечом к плечу.
– Хотя, может статься, для тебя это не было домом, – забрак оборачивается и глядит на Бена так, будто под сводами атриума они одни. – Ты должен быть мёртв, – произносит он тем же бесстрастным голосом.
Бен не может пошевелиться – будто гравитация, пригибающая к земле, удушающая, вдруг обрушилась на его плечи. Он скашивает глаза и по лицу Финна, блестящему от пота, понимает, что тот испытывает то же ощущение.
– Что-то в тебе не так, как раньше, – Соран склоняет голову набок и подступает ближе. Трава под его ногами увядает и гибнет. Татуировки вспыхивают, точно раскалённый металл, и снова становятся тусклыми. – Во-первых, новый шрам, – он наискось проводит ладонью по лицу. – Слышал, это знак внимания от Сопротивления, – губы забрака вздёргиваются, обнажая ощеренные зубы. – Я не слишком одобряю то, что они уничтожили мою работу. Или то, что ты позволил этому произойти.
– Где Рей? – хрипло выдавливает Финн, и Бен вздрагивает от неожиданности.
Соран мимолётно оглядывает его и тут же снова с пренебрежением отводит глаза. Кольцо мёртвой травы под его ногами расползается всё дальше, татуировки горят, точно огонь.
– Так, значит, вот зачем вы здесь? Ради девчонки?
Бен с трудом сглатывает. Голова идёт кругом, тошнота подступает к горлу. Все силы уходят на то, чтобы не рухнуть на землю.
– Ты знаешь меня.
– Твою версию, – отвечает Соран. – Не эту, – он коротко, лающе смеётся. – Ты едва можешь стоять. Пожалуй, я окажу Верховному Лидеру услугу, прикончив тебя.
Забрак тянется себе за спину, медленно вынимает два серебряных цилиндра – по одному в руке, – и те ярко вспыхивают. Из каждого показывается луч тёмного бордового цвета. Соран держит оружие клинками назад, и, когда он поднимает его выше, костюм не выдерживает и рвётся, обнажая кожу и ещё больше ослепительно полыхающих татуировок.
Финну удаётся вырваться из хватки, не дающей двигаться. Он вскидывает бластер и жмёт на спуск.
Соран отражает выстрел неуловимым текучим движением. Сгусток энергии врезается в гущу переплетающихся лоз.
– Ну же, – говорит он, – это всё, на что вы способны?
Бен тянется к бластеру на бедре…
Забрак выкидывает вперёд руку, и, прежде чем Бен понимает, что происходит, его ноги уже отрываются от земли, и он ударяется о стеклянную стену с такой силой, что проламывает её. Он слышит вскрик Финна и звук бьющегося стекла.
Бен хрипит, лёжа на спине. Воздух выбило из лёгких, рёбра вопят от боли, а тело ноет от многочисленных порезов. Битое стекло усеивает землю вокруг. Кровь из раны на лбу заливает глаз. Бен моргает, пытаясь нащупать гаечный ключ в поясной сумке.
– Назад.
Он кашляет, пытаясь приподняться. Подтолкнувшись локтями, переворачивается на живот.
– Я сказала, назад.
Перед лицом Бена появляются тёмно-серые ботинки. Он запрокидывает голову вверх, и его сердце замирает в груди.
Над ним стоит женщина в плаще с капюшоном, укрывающем её с макушки до пят. Видны только щека и уголок рта. Её губы сложены в хмурую тонкую линию.
Бен снова заходится кашлем. Рёбра точно сломаны.
– Ты…
– Не двигайся, – шепчет она. – Я разберусь с этим.
Край её плаща колышется над ним. Бену приходится напрячь все силы, чтобы сесть. Он смотрит, как женщина в сером проходит сквозь дыру в стекле, которую он пробил.