— Эй! Он большой мальчик! Чего это я крайний?! — возмутился Огонек.
— А то! — мышка медленно пошла в сторону мужчины, сверкая гневным взглядом и шипя. — Вы же вроде бы друзья, а подумать головой, что после того, как Сток столько лет отдал заботам о планете, его стоит поберечь, в твою башку не пришло? Уже забыл, как мы все под дверью операционной сидели, не зная, откачает ли его Линк? Забыл, да?!
— Ничего я не забыл!.. Бааааать! Спаси меня от нее! — Огонек попытался встать с кресла, но был усажен обратно ударом кулачка в грудь и одновременной подсечкой хвостом по ногам.
— Сидеть!.. — рявкнула Тэсс, и все присутствующие прижали уши. — Если ты еще хотя бы раз принесешь сигареты в этот кабинет, я тебе обещаю, Огонечек: вся пачка окажется… у тебя в выхлопной трубе, — Тэсс понизила голос и прищурилась на последних словах, давая понять, что ведет речь не о системе «Дрэгстера». Троттл матернулся, а Стокер хрюкнул. Огонек представил обещанное в красках и нервно сглотнул. Он достаточно знал Тэссен, чтобы понимать: ее слова вряд ли являлись шуткой.
— Я б на это взглянул! — снова не сдержался Троттл.
— Тебя тоже касается! — резко обернулась к нему Тэсс. — Ясно?!
— Так точно, мэм!
— Вот и чудно! Значит так, мальчики! Забирайте свои поджатые хвосты и брысь отсюда! Работаете уже три часа! Перекурите минут сорок. А лучше пообедайте, в столовой сегодня весьма приличный суп и овощи! У Стокера перерыв, — первая леди грозно посмотрела на Огонька и Троттла. Те, даже не пытаясь спорить, покинули кабинет со всей скоростью, на которую были способны.
— Ешь! Сначала суп! — уперев руки в бока, велела Тэссен. Стокер покорно взял ложку и выполнил приказ. На языке вертелось ехидное «Спасибо, мамочка!», но произносить это вслух он не стал, да и, отправив в рот первую ложку, понял, что адски голоден. Он улыбнулся, глядя на то, как деловито Тэсс снует по кабинету. Сначала она отправила в помойку бычки, потом полила принесенные ею же растения и аккуратно сложила стопочкой документы, раскиданные по всем поверхностям. Голод отступил, и, когда первая тарелка опустела, он поймал себя на мысли, что все чаще следит за тем, как колышется светлый хвост Тэссен в складках длинной юбки, да как покачиваются бедра, и совершенно перестал замечать вкус того, что отправляется ему в рот.
— А ты ела? — поинтересовался Стокер. А то с нее станется позаботиться о нем и забыть о себе.
— Да… часа два назад. Когда и тебе было положено, — Тэсс, все еще раздраженная безответственностью, повернулась к нему. Ее брови были сердито сдвинуты, а хвост нервно метался из стороны в сторону, заставляя юбку летать около щиколоток. Впрочем, глубокий вырез ее платья открывал столь притягательную картину, что Стокер едва ли замечал то, как светлые глаза его женщины метали молнии.
— Ну прости, Тэсс! Заработались с ребятами. Ммм… ты мне много всего принесла. Давай сейчас паузу, а чуть позже по кофе с блинчиком?
— Давай, — она составила посуду на поднос и оставила на одном из комодов, стоящем недалеко от входа, а тарелку с десертом принесла на журнальный столик. — Сток, ну что за детский сад, а? Линк же говорил: нужно регулировать нагрузку, соблюдать режим отдыха. А ты опять что? Снова себя изводишь! Вот скажи мне, дорогой муж, когда ты в последний раз приезжал домой так, чтобы мы вместе уснули?
— Ээээ… пару дней назад?..
— Пять, Стокер! Пять дней я засыпаю одна! И уже две недели вижу тебя утром по пятнадцать минут! — Тэссен подошла к столу и оперлась на столешницу бедром. — И я знаю, что ты не вылезаешь с совещаний, а ешь нормально только тогда, когда Карабина за хвост выводит тебя на обед. Троттл, кстати, дома появляется к ужину регулярно! А тебе нянька нужна, судя по всему, а не жена! Чтоб с ложечки кормила и спать укладывала! И если ты продолжишь в том же духе, то мне снова придется ею стать, когда ты окажешься в больничной палате! Или того хуже! Знаешь, когда я согласилась выйти за тебя замуж, я не рассчитывала через пару лет сделаться вдовой!..
— Ну не преувеличивай, Тэсс!.. Ммм! Я бы не отказался от такой сексуальной няньки… — Стокер за бедра притянул к себе возмущенную женщину, обнял ее и зарылся носом между грудей.
— Не подлизывайся! — она попыталась возмутиться, впрочем, не очень стараясь увеличить между ними дистанцию.
— Ооо, я еще и не начал! — Он провел языком там, где только что был его нос, и ощутил, как шерстинки на ее теле встали дыбом от этого касания.