Тогда сохранение невинной жизни становится для него первостепенной задачей.
Он кладет её на собственную кровать и почти буднично, но в то же время нервно начинает прощупывать пульс шатенки, оглядывать рану. Видит, что следы от зубов ещё не покрылись бордовой корочкой, и выдыхает через нос. Что-то внутри содрогается, как от удара хлыста, и растекается по телу, мышцам приятной болью.
Время есть. Обращение не начнется. Пока.
Шерлок наклоняется к комоду и дёргает на себя нижний отсек так, что чуть не вырывает его из всей конструкции. Там перекрываются пузырьки, ударяясь друг о друга многочисленными гранями. Перебирает их и, найдя тот, что с биркой из пергамента, подходит к девушке. Холмс сжимает пальцы на её щеках, отчего ротик воровки складывается в форме буквы «О», и, кинув последний, точно проверяющий взгляд на флакон, вливает содержимое.
Несколько секунд нервы натянуты до предела, до дрожи, но спустя какие-то минуты дыхание Шерлока выравнивается. Пальцы перестают предательски трястись.
Он уже всё сделал. Теперь остаётся пожинать плоды собственных действий.
Холмс оглядывается по сторонам, словно впервые оказывается в комнате, которую называет собственной спальней, а потом ногой подбивает к себе табурет. Садится и решает, что проведет возле спасенной какие-то минуты, посмотрит, как её тело отреагирует на незнакомое лекарство. Убираться будет позже.
Шерлок скидывает шляпу; изнутри она оказывается чуть влажной от выступившего пота. Мужчина смеётся себе под нос; за всей этой ситуацией он даже не до конца понял, как… шалил адреналин в его крови. Хотя, с чего бы вдруг? Обычная вылазка, уже ставшая привычной, давно не будила в Холмсе таких ярких эмоций.
Незнакомка дышит ровно, часто, достаточно слышно. Явно не мертва. Уже радует. Холмс выдыхает себе под нос; жива, но про нападение точно вспомнит. И что придется ей сказать, чтобы девушка поверила, чтобы не попыталась даже добраться до истины, которая должна была остаться для неё тайной?
Шерлок начинает продумывать в голове новую легенду, как вдруг шатенка на его кровати выгибается колесом и начинает хрипеть. Руками она цепляется в кровать, но глаза её остаются закрытыми. Со стороны это напоминает обряд экзорцизма, и Холмс про себя выругивается. Дело вовсе не в потусторонних силах; девица просто задыхается от корсета!
–Дьявол! — шипит он и резво начинает срывать с шатенки многослойный наряд. Воротник, платье, подъюбник, туго затянутый корсет… Элементы гардероба летят прямо на пол, а спокойствие Шерлока тает, подобно воску от пламени свечи. Не хватает только спасти девицу от монстра, но при этом дать ей умереть от передавливающего внутренности одеяния!
Дьявол бы побрал эту моду…
Наконец, она остаётся в нижнем белье. Больше Шерлок её не раздевает. Знает, что под комплектом ничего нет, что по пробуждению этой девице будет сложно даже снятое платье объяснить.
Взгляд Холмса, за мгновения вернувший себе былое безумие, скользит по ногам, по линии бёдер, плавно переходящую в талию, а ту, в свою очередь — в бюст. Ее дыхание восстанавливается, отчего грудь заметно поднимается, цепляет взор. На лице незнакомки играют лунные тени, и в тот миг она кажется почти спокойной, безмятежной. В какой-то степени даже прекрасной своей видимой невинностью и красотой.
«Что-то в этом есть. В этой внешней точенности… Почему только кажется, что характер у тебя тяжёлый, своенравный?»
Во рту у Холмса становится сухо. На теле девушки вдруг проявляются красные метки — как следы от его пальцев. Только стоит Шерлоку зажмуриться на секунду, так они пропадают, рассеиваясь в воздухе фантомом.
Он усмехается мыслям, половина из которых кажется бессвязной, и выходит из спальни.
Впереди их ждёт длинная ночь.
========== 2. ==========
Когда Ирэн открывает глаза, то искренне не понимает, где находится. Для рая в комнатушке не очень красиво и спокойно, а для ада — не особо и жарко.
«Неужели жива? Может, все тогда вообще приснилось?» — предполагает Адлер, взглядом окидывая чужую спальню. Интерьер выглядит богато — девушка о таких хоромах даже мечтать не могла, — но сдержанно. Как говорят в узких кругах: лаконично. Единственное, что отталкивает Ирэн — это огромное количество цветов и картин; их обилием словно пытаются скрыть пустоту, но этим делают ее лишь заметнее. «Почему не помню этой комнаты?»