Наконец дверь открылась. Даркен Рал встретил ее взгляд глубоким холодным взглядом.
— Могу я войти? — спросила она сразу.
Прошло несколько ужасных секунд, прежде чем он отошел в сторону, чтобы она могла войти с застывшим выражением лица. Он мог играть бесстрастного злодея сколько угодно, она знала, что он может сыграть по крайней мере еще одну роль, и она предпочла эту роль.
— У вас есть просьба? — Его слова были достаточно холодны, чтобы она могла почти ненавидеть его. Только почти. Проклятие.
Кэлен встретила его взгляд, слегка сцепив руки на талии.
— Однажды я сказал тебе, что никогда не полюблю тебя, и, несмотря на твои слова в то время, это все еще правда. Я никогда не полюблю тебя, Даркен Рал, но я Мать Исповедница. Я не мелочная и не жестокая. При всем том, что ты мой враг, я не опушусь до твоего уровня. Я твоя жена и королева, и…
— Несмотря на всю свою искренность, ей пришлось стиснуть зубы. — …у тебя есть моя верность и долг.
Он протянул руку и схватил ее за подбородок, резко приподняв его, его язык вращался во рту, прежде чем он сказал:
— Опуститься до моего уровня…?
Она поморщилась.
— Давай не будем спорить о наших личных разногласиях.
— Почему? — спросил он, отпуская ее подбородок. — Разве они не имеют значения?
Кэлен хотелось огрызнуться на него, чтобы он перестал ее провоцировать.
— Ты был тем, кто женился на мне. У меня не было выбора в этом вопросе.
— У тебя он был, — сказал он, с большей силой, чем необходимо.
— Не обманывай себя, — наконец сказала она. — Я вышла за тебя ради своего народа, потому что ты установил такую цену.
— Я не обманываю себя. — Голос Даркена стал опасно низким. — Я не претендую на то, что мои действия были поступками героя. Но у тебя был выбор. Я всегда давал тебе выбор.
Кэлен не сводила с него глаз. Ей хотелось сказать ему прямо в лицо, что это потому, что он хочет ее. Ему не хотелось в этом признаваться, потому что это делало его слабым и человечным, но она видела это в его глазах. Он хотел ее, как хотел семью, детей, потому что где-то глубоко внутри была искра человеческой личности, которая пыталась зажечь огонь. Но она не могла этого сказать. Не в последнюю очередь потому, что произнесение этого вслух дало бы ей слишком много надежды. Не было никакой надежды. Для них обоих было только принятие посредственности.
Итак, в конце концов, она просто сказала:
— Тогда я выбираю не ненавидеть тебя. Ради Арианны. И ради нашей следующей дочери и жизни, которую я хочу, чтобы они имели.
— Следующая дочь? — Даркен шагнул вперед, и в его словах сквозило подозрение.
— Ты больше не хочешь? — спросила Кэлен, приподняв бровь.
Его глаза смотрели прямо в ее, долгую минуту. Она упорно отказывалась отвести взгляд.
— Я принимаю твое предложение, Кэлен Рал, — наконец пробормотал он, кладя руку ей на талию.
Она мрачно кивнула. Статус-кво был возвращен. Да будет так.
— Тогда ты можешь присоединиться ко мне в моей постели сегодня вечером. — Даркен сжал ее талию, и хотя это было не совсем ласково, но и не холодно.
Кэлен полагала, что будет ценит это, оно того стоило.
На этот раз ей и в голову не пришло подумать о Ричарде, когда он обнял ее. Она посмотрела ему в глаза, используя дар Исповедницы, чтобы найти ложь, и не нашла. Они вернулись к норме, они вдвоем.
Когда он, наконец, закончил и откатился в сторону, она лежала неподвижно и переводила дыхание вместо того, чтобы отвернуться. Ей не нравилась и не могла нравиться эта жизнь. Но могло быть намного хуже. Даже быть с ним… Могло быть намного хуже, чем сейчас.