Сжав губы в тонкую линию, она рассеянно потерла бедра, пытаясь унять покалывание от возбуждения. Это было похоже на укус комара, который нельзя было чесать. Никогда в этой жизни она не получит такого удовольствия.
Ее веки были полузакрыты, и она провела ладонью вверх и вниз по бедру, желая, чтобы они просто кончили, чтобы это возбуждение исчезло, и она смогла уснуть. Она облизнула губы, не обращая внимания на то, что это было не то чувство, от которого она действительно хотела избавиться. Но альтернативы для нее не было.
— Моя королева? — Резкие слова заставили Кэлен подпрыгнуть от удивления, вскинув руки.
— Далия, — выдохнула она, широко распахнув глаза. — Я не слышала…
Морд’Сит, наспех зашнурованная на выходе из комнаты, холодно оглядела Кэлен с ног до головы.
— Отвлеклись, засунув руки в юбки?
Кэлен покраснела, слишком возмущенная, чтобы сразу найти ответ.
Глаза Далии немного сузились.
— У вашего мужа такие же потребности. Если бы вы позаботились о них, это спасло бы всех нас от этой ситуации.
— Я не хочу его, — сказала Кэлен, ее шепот был похож на щелканье хлыста.
На мгновение две женщины встали, Кэлен взволнованная в душе, но прекрасно одетая, а Далия — наоборот. Наконец Морд’Сит отвела взгляд и пошла по коридору. Кэлен глубоко вздохнула, проигнорировала столкновение и присоединилась к Даркену в постели, как будто ничего не произошло. К тому времени, когда она проснулась, ее слегка горячие сны были забыты.
***
Даркен Рал снова потерял сон.
Несмотря на весь мир, порядок и самообладание, которые он создал вокруг себя, гнев просачивался сквозь него. Счастье значило для него сейчас слишком много. Он испытал слишком много того, что могла предложить жизнь, и теперь это была зависимость, от которой он не мог избавиться. Разочарование сменилось гневом.
Но не на нее. Ее твердое сердце стояло у него на пути, ее презрение подорвало его доверие, но она оставила трещину. Все, что она требовала, это чтобы он вписался в нее. Она никогда не ожидала, что он это сделает, и он никогда не мог. Даркен не был героем. Эта мысль вызывала у него отвращение. Он хотел ненавидеть ее за то, что она требовала этого в качестве платы за свою любовь.
Но его сердце отказалось даже от намека на ненависть к ней. Он даже не мог играть в равнодушие, как планировал. Они были связаны более тесно, чем любой из них планировал с самого начала.
Наблюдая за тем, как она спит каждую ночь, когда он не мог, проводя пальцами по нижней губе тысячу раз, он еще раз поклялся, что каким-то образом убедит ее. Он мог играть роль достаточно долго. Он должен был.
Если он не выиграет это испытание, в которое так много вложил, он сойдет с ума.
========== Часть 7 ==========
От внимания Даркена не ускользнуло, когда оконные занавески сдвинулись спустя много времени после того, как последний посол покинул двор. Не отрывая голову от бумаг, которые он подписывал, он сказал информативным тоном:
— Тебе не место в моем зале суда, Арианна.
Трехлетняя девочка выскочила из-за бархатной портьеры, ее волосы были взъерошены, а глаза решительны.
— Я Мать Исповедница, — сообщила она, шагая по залу. — Я главная.
Слегка закатив глаза, он окунул перо в чернильницу.
— Ты еще не Мать Исповедница.
Его дочь была еще настолько мала, что ей едва приходилось наклоняться, чтобы пройти под длинным столом для совещаний и сесть под ним, ее голос эхом отдавался эхом от дерева.
— Мама говорит, что я буду такой, когда вырасту.
— Конечно, — пробормотал Даркен. Всегда вносит свое влияние, чтобы противодействовать его. Налив немного расплавленного красного воска, он прижал печать и отложил документ в сторону. Слегка взглянув из-под стола на свою своенравную дочь, он сказал, поманив ее кончиком пальца, чтобы она вышла. — Ты будешь Леди Рал, и я научу тебя, как заставить тысячу солдат упасть на колени без малейшего колебания, как только ты войдешь в комнату.
Ее крохотная бровь нахмурилась в замешательстве, но она забралась к нему на колени.