— Спасибо, — медленно ответил Сойер, чуть склоняя голову к плечу.
Вампир встал так близко, что Дайан почувствовал его запах: дорогой парфюм, холод и неподвижный воздух огромных пустых тронных залов, осыпанных пылью десятилетий и отблеском драгоценностей под патиной.
Близость мужчины и вампира меняла состояние Дайана до неузнаваемого им же самим.
Сойер чувствовал его нервную дрожь. Мальчишку просто колотило.
— Скажи «нет», — ещё раз напомнил Джон.
Дайан был почти так же высок. Поэтому то, как он сглотнул, Джон почувствовал будто своим горлом. Он видел глаза Дайана. Тот не собирался говорить «нет».
Тогда Джон поднял правую руку и ладонью накрыл горячую шею юноши. Почувствовал, как тот вздрогнул. На мгновение сомкнул ресницы и снова вернулся взглядом. Джон уперся большим пальцем тому в подбородок, подняв его, рассматривал едва запрокинутое лицо. Страха в том не было. Были чудесные, горячие, высокие и изящные скулы, тонкая узкая переносица, сладкий рот. Глаза выдавали азиатскую кровь и следы Полинезии, изрядно разбавленные европейской примесью. И, как обычно бывает в таких генетических коктейлях, Дайан уродился бесподобным метисом с кожей тёплой, сливочной, нежной, чистой и тонкой. Почти девичьей в смешанном впечатлении. Но Джон чувствовал под пальцами и ладонью пробивающуюся щетину на его шее и подбородке.
Пальцы Сойера были прохладными.
Даже теперь, находясь в таком однозначном положении, Дайан тешил себя иллюзией возможного отказа.
Пока левая рука Джона не взялась за ремень на его джинсах. Который тот спокойно раздёрнул, потом пуговицу, потом молнию.
Джону пришлось сильнее прижать его за шею, приперев затылком к стене, потому что Дайан дёрнулся, стоило коснуться его ладонью.
Дайан ухватил в кулак пиджак на плече Джона, толкнул на отпих и тут же подтащил к себе. И он был уже почти готов, когда Джон взял в руку его член: горячий и в секунды твердеющий окончательно.
Джон приблизил губы к уху Дайана:
— Приличий ради спрашиваю. Ты хочешь меня, Дайан?
Сойер едва держал себя в руках, дурея от теплоты и сладкого и солёного запаха крови, которая горела под смуглой кожей, пока Дайан, скручивая в кулак пиджак на его груди, жался бёдрами к бесцеремонной руке. Возбуждение ритмично билось в теле, расходясь концентричными кругами от бёдер. Оттуда, где прохладная и жёсткая рука Джона отдрачивала ему.
Джон сместил губы к губам Дайана. Он почувствовал их движение, складывающееся в «да». Оно было разрешением. Сойер собрал остаток этого разрешения с его губ. И ударил.
Дайан ощутил это как удар.
На одном рывке Джон пустил руку с его горла в волосы, разворачивая голову вбок, открывая шею. И одновременно с этим тяжёлое и острое давление его челюстей — как удар.
Боль была проникающей и рождающей панику, обещающей смерть. И вместе с болью и тяжестью Дайан почувствовал приближающийся оргазм. Волна тошноты всплыла к самым ключицам. Мгновение до обрыва растянулось и налилось алым биением, которое мучительно длилось и, казалось, никогда не закончится…
Сойер мог бы покалечить его, будь он голоден. Потому что даже теперь, вытягивая из него долгий глоток, он терял контроль. Он крепко держал Дайана всем телом, не давая двигаться.
Дайан молчал, только часто и трудно дышал.
Джон выпустил его из зубов на несколько секунд, развернул за волосы лицом к себе.
Но Дайан, положив мокрую ладонь ему на шею, с силой вернул его клыки обратно.
Джон глухо взрыкнул. Прокусил снова.
Дайан коротко и с болью простонал.
Сойер чувствовал, как мальчишка тянет его на себя. Ладонью прижимает голову, побуждая наседающими, вгрызающимися толчками брать его. И точно так же, в повторяющем, жадном, жёстком ритме рука Джона продолжала тереть ему член.
Дайан кончил ему в руку, судорожно втянув воздух.
Джон оторвался, снова сближая их губы.
Дайан видел свою кровь вокруг его рта и чувствовал её алый, дикий запах.
— Тебе понравилось? — выдохнул он.
Джон улыбнулся во все зубы.
— У меня не было ни тени сомнения на твой счёт.
Он поцеловал Дайана, не пряча клыков. А тот ответил, ссасывая из его рта свою же кровь и чувствуя вязкость и запах своей же спермы, потому что Джон сжимал его лицо обеими ладонями, охватив и удерживая.
Когда Джон отступил, Дайан опустил голову, застегнул мокрые изнутри джинсы. Шея смертельно болела. Он слышал звук льющейся воды.
Сойер мыл руки.
Оказалось, что здесь были раковина и пара диспенсеров с жидким мылом и рулоном бумажных полотенец.
Дайан подошёл следом и тоже стал смывать кровь и сперму с лица и шеи. Посмотрев в зеркало, заметил, что его снова разглядывают. Дайан выдернул несколько полотенец, вытер руки.