– Я не буду. Деда Лу сказал хватать и держать.
Отреагировать на это заявление Мирабель не успела: снаружи дочь дожидалась Луиза, шмыгающая носом:
– Моя малышка.
– Мам, не надо, – глаза Руфы практически сразу же наполнились слезами, и Паоло шустро сунул дочери платочек:
– Всё хорошо, солнышко, мама плачет от радости. Ну что, готова?
Рыженькая Мадригаль кивнула, отпуская руку Мирабель.
– Нам к двери? – грустно спросила Умбра, провожая подругу глазами.
– Да, это путь, который каждый Мадригаль должен пройти сам, – шепнула дочери Мирабель, – Беги-ка к папе, я прямо за тобой.
– Кто это тут у меня? – тихонько шепнул дочери Бруно, – Хочешь на плечи, mi preciosa?
– Нет, мне видно, – качнула головой Умбра, выглядывает через парапет. Гости освободили ряд для прохода, и на противоположном конце дома, на первом этаже, белела девичье фигурка с собранными в пышный хвостик рыжими волосами.
Маленькая повелительница теней прищурилась, но отсюда тень подружки казалась нечеткой. Да и другие… Они были для Умбры словно шепотки для Долорес: очень много, и распознать все жизни не хватит.
– Как она?
Мирабель не сразу поняла, о ком спрашивает муж, пока он не дотронулся пальцами до собственного плеча. Обладательница тёмного дара и сама чувствовала, что Вишнёвой тени неуютно на церемонии: буквально в трёх шагах от них стояла Алма со свечой, и теневой демон настолько надёжно втиснулся в волосы хозяйки, что наружу не показывалось ни проблеска призрачного меха. Сейчас тайра напоминала одного из первых прирученных волков, которого заставили лечь поближе к костру: старается не шевелиться и держит ухо востро, вдруг всё же ткнут в морду горящие головешкой?
– Идёт! – шёпот Феликса вышел громким, – Какая умничка, решилась!
Фигурка в белом платьице действительно сдвинулась с места. Робкие шажки постепенно сменились на решительные. Руфа очень старалась не подавать виду, что нервничает.
– Мамита, держишься? – Джульетта на правах старшей дочери коснулась плеч главы семейства. Алма кивнула, не оборачиваясь.
Перехватив подол, Руфа начала подъём по лестнице.
– Вроде не жмут, – Виджай смотрел на обувь девочки.
– Полный порядок, ты молодец, – Иса ободряюще погладила индуса по предплечью.
Едва слышно вздохнув, Руфа наконец подошла к Алме.
– Mi vida, – глава семейства подалась к ней навстречу, – Обещаешь ли ты…
Бруно почувствовал, как дочь буквально впивается в его руку:
– Нет…
Не дослушав, Руфа дотронулась до свечи:
– Обещаю!
В следующую же секунду слегка мокрые лапки вцепились в дверь и дёрнули на себя, начисто забыв повернуть ручку.
Искры на стене засияли, и… Погасли.
Руфа с немым удивлением уставилась на оставшуюся в ладонях ручку. Первым её порывом было осторожно приладить её на место, но руки наткнулись на гладкую поверхность.
Казалось, всё окружение начисто забыло, как дышать.
Девочка медленно повернулась:
– Де… деда Лу, я же… де… делала, как ты учил…
Лучиано моментально пропихался вперёд:
– Светлячок, погоди, только не…
По круглому личику, обгоняя друг друга, устремились нереально крупные слёзы.
***
Первой на намечающуюся истерику отреагировала Луиза: она буквально сгребла дочь в охапку:
– Нет-нет, милая, мы что-нибудь придумаем, это вышло случайно, ты не виновата!
– У меня не будет да-а-а-а-ара-а-а-а! – тем временем неслось в могучее плечо, – И я стану изгоем, как тётя Мира!
Поймав затравленный взгляд сестры, Мирабель шустро замахала ладонями. Никаких обид.
– Расступитесь! – Это было Алма, – Луиза, опусти Руфу на пол, пожалуйста.
– Я не могу, она мне повисла, – практически жалобно возразила средняя дочь Джульетты.
– Давай я, – Паоло подошёл сзади, касаясь головы дочери, – Солнышко, послушай…
– Отойди, – Лучиано пихнул сына в плечо, – Светлячок, давай сейчас стиснем зубы, и…
– Да ты вообще молчи! – теряя самообладание, в ответ толкнул его в грудь Паоло, – Это всё твоя вина!