Карабасу-Барабасу понравилось то, что куклы унижаются перед ним и испытывают ужас перед смертью. Настроение у него снова поднялось.
— Ладно, сегодня я вас сжигать не буду, — пообещал он. — Однако, мне досадно, что у вас нет таланта и вы не годитесь на то, чтобы приносить мне денежки.
— Так может, наказать их за это? — спросила Мальвина и выразительно посмотрела вверх на балку, в которую был ввинчен металлический крючок над пылающим огнём в треножнике.
— Можно, — одобрил Карабас и, поймав Дьяволино и Прозерпину за петли шнурков, в которые они были замотаны, поднял и повесил над огнём. Они разом заплакали и слёзы их полились в огонь и он зашипел, но не потух.
— Сжальтесь, синьор Карабас! — канючили они. — Мы ведь вам преданы! Мы никогда не бунтовали! Мы были против, чтобы выбросили кирпич, мы отговаривали, мы говорили, что это плохо кончится!
— Я тоже говорила, что это плохо кончится для тебя, Прозерпина, — многозначительно произнесла Мальвина. — А ты не верила. Вы были против, чтобы выбросили кирпич? Значит, вы хотели, чтобы однажды рассыпались в щепки все куклы, что могли бы обогатить Карабаса-Барабаса?
— Нет, всё не так… Позвольте нам объяснить…
Лицо Карабаса помрачнело.
— Ну, хватит! — рявкнул он. — Вы здесь провисите всю ночь! Надо бы кого-нибудь оставить дежурным, чтобы поддерживал огонь под вами, да дровишек жалко, они денег стоят. Так что вам повезёт, если шнурок не перетрётся, пока не погаснет огонь. А то можете и не успеть выскочить из него, как в тот раз! — он расхохотался.
Затем он принялся хватать других кукол за руки, ноги, головы и шеи и бросать в сундук на ночлег.
========== Глава 25. Талант и плётка ==========
Дьволино и Прозерпина так провисели всю ночь на крючке. Когда к утру Карабас-Барабас снял их, они оказались чёрными от копоти и никак не могли отмыться, им пришлось скоблить себя ножами.
Карабас-Барабас настолько вдохновился тем, что у остальных кукол, по словам Мальвины, якобы появились задатки таланта, что на следующий день он отнёс в починку свою старую шарманку. А через пару дней притащил её уже в исправном состоянии.
— Если у кукол есть талант, давай, обучай их выступать на сцене! — сказал он Мальвине. — Пусть поскорее начнут приносить мне денежки!
Арлекина это сильно разволновало. Позвав Мальвину в сторонку, он зашептал:
— Если эти куклы станут настоящими артистами, боюсь, наша благополучная жизнь закончится. Если у Карабаса будет слишком много артистов, он перестанет ценить нас. Зря ты сказала, что обнаружила у них талант.
— Арлекин, не впадай в панику, — Мальвина усмехнулась краем губ. — Сомневаюсь, что кто-то из них сможет заменить меня, какой бы талант ни открылся в них.
Она заставила Звездуна крутить ручку шарманки и принялась показывать деревянным куклам танцевальные движения и потребовала, чтобы они повторяли за ней. Но куклы никак не могли это сделать, они неуклюже топтались, грохоча ступнями, наступали друг другу на ноги, пихались, падали, стонали, потирая ушибленные места.
Карабас-Барабас лежал на циновке в одном исподнем и наблюдал за ними. И бородатая физиономия его морщилась от досады. Наконец, он не выдержал и вскочил с циновки:
— Это, по-твоему, талант? — закричал он на Мальвину. — Да они ни на что не способны!
— Может, это просто я не умею на них повлиять, чтобы они лучше старались, — вздохнула фарфоровая кукла.
Глаза Карабаса-Барабаса задумчиво забегали.
— Может быть и так, — сказал он, поднимая с циновки свою плётку о семи хвостах. Он взмахнул ею и щёлкнул о пол:
— Ну-ка, пляшите, деревянные раскоряки! И попробуйте мне только сделать что-то не так!
Страх перед плёткой свершил своё магическое действие. У кукол на самом деле начало кое-что получаться. Они уже вовсю следили, чтобы не наступать друг другу на ноги, не пихаться и случайно не упасть. Если же всё-таки с кем-то такое случалось, то виновный незамедлительно получал своё: удар плёткой.
Из шарманки лились нежные звуки «польки-птички», прерываемые щелчками плётки о дерево: доски пола и тела какой-нибудь куклы. А Мальвина сидела в своём кресле, наблюдая за уроками Карабаса-Барабаса и поневоле открыла рот от удивления. У деревянных кукол, похоже, на самом деле открылся талант, правда, выявила его не она, а плётка Карабаса-Барабаса. ” — Всё-таки до полного перевоспитания им далековато, — рассудила Мальвина. — Ведь не хотели по-хорошему учиться танцам, только страхом их и можно пронять. А не взялась ли я за неблагодарное дело — перевоспитывать эти пустые деревянные головы?»