По крайней мере, подобное объяснение могло послужить хоть каким-нибудь оправданием тому, что теперь она по собственной воле шла по направлению к покоям Владыки, сокрытая полумраком пустых просторных коридоров, напряжённо озираясь по сторонам в поисках сокрытого во тьме соглядатая, готового в любой момент предстать пред ней и осудить её за совершаемое деяние.
И хотя Тауриэль понимала, что никто не увидит её в столь позднее время и, тем более, не посмеет осудить, она всё равно чувствовала, как что-то неприятно и настойчиво щемит в груди… Вот только обращать на это внимание эллет не желала, осознавая, что наутро ей будет куда хуже, если она сейчас повернёт назад.
Тело эллет почти не было сокрыто одеждой, и лишь лёгкая хлопковая рубаха, что едва скрывала красивые колени, вздымалась при каждом резком движении, обнажая бледную кожу. Однако Тауриэль не чувствовала ни скованности, ни смущения, ни страха — только сильное, почти невыносимое желание. Жажду умелых и сладостных прикосновений Владыки, его горячих и жадных поцелуев…
Если бы Тауриэль попросили объяснить, чем для неё являются связь с королём и их преисполненные страсти свидания, то она бы, не задумываясь ни на секунду, ответила, что ничем иным, как потребностью, необходимостью, без которой они оба, наверное, сойдут с ума.
И это было действительно так… И как бы Тауриэль не пыталась лгать самой себе, она понимала, что Владыка «отравил» её той же болезнью, что мучила и его. Он показал ей, что страсть и любовь, пусть даже и безответная, могут приносить наслаждение и телу, и душе. И Тауриэль, открыв для себя столь простую истину, стала нуждаться в Трандуиле…
Теперь же, стоя возле двери, что вела в королевскую опочивальню, Тауриэль убеждала себя в том, что ничто иное, как пылкое и горячее желание, привело её вновь сюда… Не любовь, не тоска и никакие иные чувства — только потребность.
Повторив сию «истину» про себя несколько раз, Тауриэль потянула медную узорную ручку вниз, медленно и неслышно открывая дверь, вынуждая полулежащего на широкой постели эльфа напрячься всем телом, вперившись в неё сосредоточенным и пронзительным взглядом, от которого по коже эллет пробежала волнительная дрожь.
«Почему?..» — на считанные секунды во взгляде Трандуила отразился немой вопрос, вынудивший Тауриэль подавить короткую усмешку, лукаво и красноречиво посмотрев на него.
«Потому что я так решила», — эллет едва сдержала себя от желания ответить эльфу подобным образом. Хотя в душе Тауриэль знала, что Владыка понял её и без слов. Он всегда читал её, как открытую книгу, изучая, примечая малейшие детали и тонкости.
Именно поэтому он, лишь мгновения помедлив, медленно встал с постели, не отводя, однако, жадного и пронзительного взора от Тауриэль, словно пытаясь удержать её невидимыми кандалами на месте, не позволив ей покинуть его. Только не сейчас…
Слишком долго он был вынужден терпеливо ждать, давя в себе собственные чувства и порывы. Пытка, которая становилась невыносимей с каждым днём, что эллет провела вдали от него, покорно исполняя отданный им же приказ.
Теперь же Тауриэль была рядом с ним — стояла совсем близко, опаляя его грудь горячим дыханием — и он мог касаться её, наблюдать за ней, изучать. Необременённые сковывающими их на публике ролями и прилагающимися к ним обязанностями, они могли полностью отдаться друг другу, не заботясь вызвать общее неодобрение или же порицание.
Ни на мгновение не отрывая взгляда от лица Тауриэль — от её чуть приоткрытых нежных губ — Трандуил провёл горячими ладонями по рукам эллет, от ладоней и до плеч, чувственно потерев пальцами ключицы.