Праздничное платье было выполнено из тонкого шелка, который и раньше являлся редкой тканью для волшебных созданий, теперь же ценился на вес золота. Низ наряда, сделанный из багровой ткани, напоминавшей цветом кровь, был покрыт золотым узором, представляющим собой переплетение стеблей роз с черными вышитыми бутонами, в середине каждого из которых красовался средних размеров рубин. Черный корсет платья покрывали тонкие причудливые узоры, выполненные золотой и красной нитями, а длинные шелковые рукава, расширяясь, спускались до середины юбки.
Платье выглядело поистине красиво и роскошно, чему был крайне рад Нуада, желавший выделить сестру среди толпы, показав тем самым, что она принадлежит только ему и никому более. Именно поэтому его наряд так же, как и платье Нуалы, представлял из себя сочетание красного, черного и золотого цветов.
Сюртук эльфийского короля, доходивший ему до колен, был выполнен из багровой бархатной ткани. Его покрывал вышитый золотой и черной нитями узор, точно такой же, как на корсете принцессы. Рядом с сюртуком лежали темные, почти черные, шелковая рубашка и штаны и кожаный пояс с ножнами.
Оба наряда смотрелись по-королевски роскошно и дорого, не уступая друг другу ни в чем, и Нуада был безмерно доволен проделанной верными мастерами работой. Король нежно, почти невесомо, провел бледной ладонью по юбке платья принцессы, ощущая приятные касания шелковой гладкой ткани, что струилась по столу, словно кровь, и хищно улыбнулся собственным мыслям.
Мастера-портные, которые все это время стояли рядом с господином, мяли себе пальцы, ожидая того, что скажет им эльф. Нуада, заметив это боковым зрением, вновь улыбнулся, однако теперь снисходительно, по-доброму, хотя его улыбку трудно было назвать иначе, чем оскал.
— Вы на славу потрудились, мои дорогие мастера, — одобрительно произнес Нуада, смотря на портных, на лицах которых в ту же секунду расцвели благодарные и довольные улыбки.
— Благодарим, Ваше Величество, — ответил один из мастеров, старый и полный гном с длинной бородой в колтунах, которая спускалась у него до колен. — Надеемся, что Вашей сестре ее платье понравится так же, как и Вам.
— О, я в этом не сомневаюсь, — тихо, почти про себя проговорил Нуада, вновь проводя ладонью по багровому шелку, затем уже громче произнес. — Вы можете просить за вашу работу достойную награду.
— Милорд, для нас нет большей награды, чем служить своему господину, — гордо и с некоторой обидой произнес все тот же старый гном, и Нуада заметил, как и другие мастера согласно закивали своими лохматыми головами. — Вы заплатили нам достаточно.
— Хм… Мне приятно слышать это, — спокойно ответил эльф. — Тогда позвольте еще раз выразить свою благодарность за ваш труд.
— Хороший мастер всегда рад, когда его работу хвалят. Достойная оценка нашего труда для нас выше, нежели золото, — довольно произнес гном и, поклонившись, продолжил. — Позволите нам вернуться к своей работе, господин?
— Не смею более задерживать, — снисходительно улыбнувшись, ответил Нуада, движением руки приказав слуге открыть двери. Гномы вновь поклонились и, взяв с собой свои небольшие кожаные мешки, вышли из покоев короля.
Нуада же, немного постояв у деревянного стола, подозвал к себе стоящего рядом с дверью молодого слугу-эльфа, который в миг оказался рядом с королем.
— Я хочу, чтобы сегодня же принцессу Нуалу перевели в это крыло дворца в отведенную для нее комнату, — сказал Нуада, в упор смотря своими янтарными глазами на эльфийского юношу. — Приставьте к моей сестре одну из служанок, желательно ту, которая не питает к ней ненависти.
— Будет исполнено Ваше Величество, — уверенно произнес эльф. — Что-нибудь еще?
— Да… Прикажи служанке, которую к ней приставишь, посвятить принцессу во все то, что должно произойти завтра. Я не желаю, чтобы моя сестра была на празднике, как потерянный ребенок.