— Что ж, мне не престало рисковать и поступать необдуманно, — задумчиво и негромко произнес Акэл, усмехнувшись. — Посмотрим, будет ли фортуна на моей стороне в этот раз, поможет ли она мне… — резко встав со стула и взяв небольшой сложенный лист, сказал Акэл, подходя к открытому окну, из которого дул приятный и теплый воздух.
— Создатель, что же происходит? — возведя взгляд в вечернее темное небо, обреченно проговорил Акэл, сжимая в бледной ладони письмо.
***
Нуала сидела на кровати, обхватив руками белокурую голову. После состоявшегося пару часов назад неприятного разговора с братом, фейри не могла не испытывать чувство всепоглощающей обиды и вины из-за случившегося, ведь как бы ей не хотелось подобного исхода, именно она послужила причиной ссоры между двумя эльфами, своего рода, яблоком раздора.
С самого начала Нуала не желала идти на ужин, не обещавший ничего, кроме очередной необдуманной и дерзкой выходки брата. Так и произошло: Нуада не смог сдержать неприятных и обидных речей в сторону сестры и всего людского рода, а Акэл не сумел оставить подобное без внимания, бросив тем самым королю дерзкий и рискованный вызов.
Однако, даже несмотря на благородство принца, Нуала просто не могла назвать его поступок чем-то разумным и верным, ведь наследник Хусто рискнул дерзнуть эльфу, во власти которого находилось самое сокрушительное оружие в мире и который был полностью связан со своей сестрой.
Фейри был безмерно приятен такой жест со стороны Акэла, показавший, что он готов понять и принять взгляды принцессы, даже если они не сходятся с его собственными. Однако, не взирая на это, Нуала ни за что на свете не простила бы себе, если бы эльф стал жертвой гордого и упрямого Нуады, которому ничто не препятствовало совершить с дерзким гостем все, что только будет угодно его черной душе.
Теперь же, когда угроза миновала, Нуала с беспокойством и волнением теребила рукава своего бирюзового платья, беглым взглядом скользя по просторной комнате. Ей казалось, что она просто обязана объясниться с принцем, попросить не держать зла и обиды на ее брата, однако фейри не знала, как удастся провернуть подобное, если она является буквально заложницей в этом дворце, а потому не имеет права на свободные перемещения по нему и, тем более, на откровенные беседы с гостем короля.
В голове Нуалы непроизвольно всплыл образ Нуады, который потребовал ее поклясться в том, что она не совершит никаких глупостей. Однако принцесса не считала разговор с Акэлом чем-то неправильным и необдуманным, наоборот, именно ей могла представиться возможность сгладить острые углы между двумя эльфами, помочь им забыть неправильное и странное недоразумение, участниками которого они оба стали.
Мысль об этом успокоила Нуалу, заставила придти к выводу, что подобное действие просто не может быть расценено со стороны брата как новое предательство, ведь оно послужит для общего блага.
Однако продумать план дальнейших действий и слов принцесса просто не успела, так как в деревянную дверь постучали, и через несколько секунд на пороге появилась Миата. Нуала, увидев служанку, радостно и искренне улыбнулась: ей всегда было приятно общество этой интересной и добродушной фейри.
Однако в этот раз взгляд Миаты излучал далеко не удовольствие и предвкушение от новой непринужденной и увлекательной беседы, но задумчивость и некоторую неуверенность, что очень удивило и напрягло Нуалу, заставив ее нахмуриться.
— Что-то произошло, Миата? — обеспокоенно и напряженно спросила Нуала, не сводя своего взгляда с фигуры служанки.
— Нет … То есть, да, произошло, — неуверенно и негромко начала Миата, устремив взгляд на письменный стол, затем на стул. — А если быть точнее, то не произошло, но произойдет, если Вы согласитесь пойти со мной, не задавая лишних вопросов, — быстро, словно скороговорку, произнесла Миата, наконец посмотрев на принцессу.
— Куда пойти? — непонимающе и удивленно спросила Нуала, напрягаясь всем телом.