Она хмыкнула, долго молча смотря ему в затылок.
«Ты уверена, что Георг не против того, что ты тут прохлаждаешься? Мне кажется, он этого не одобряет… На него вряд ли подействует что-то вроде „во имя искусства“», — парень вернул себе рисунок и снова подправил на нем съехавшую тень, задумчиво оценивая свой труд. Он и сам не верил в то, о чем сейчас спрашивал. Догадывался, что Маршал де Жоэл был не в курсе. Наполеон вообще долго не знал об этой, почти пикантной подробности, которую так искусно от него скрывали.
Юноша поджал губы, невольно поглядывая на свою натурщицу, решая, что, как бы дела ни обстояли, все же оно того стоило.
Отпив из его стакана, Ассоль мягко вытащила из его рук картонку, отбрасывая ее на стол:
«Лучше ему об этом и не знать, — на ее губах снова была та мягкая кукольная улыбка, она нежно коснулась его щеки пальцами, продолжая говорить своим очаровательным голосом. — А то тебя уничтожат даже за то, что я приходила сюда».
«Мое личное проклятие?» — отшутился в ответ Наполеон, удивленно замолкая оттого, что его заткнули требовательным, но по-женски нежным поцелуем, забравшись к нему на колени и прижавшись, прогнувшись, всем телом.
Он поддался. Он не мог не поддаться. Пришлось. Захотелось: юность, первая близость, чужая подкупающая нежность, прекрасный ангел, говорящий мерзкие низкие вещи и раздирающий ногтями спину в кровь, оставляющий отметины на шее, чувственный и нежный…
— Семь лет назад, — он приоткрыл глаза. — Зачем, Ассоль?
Два года рая.
И ад.
А винил он в этом себя. Сам виноват — поступил мерзко, не озаботился, забылся. Известно: как аукнется, так и откликнется. Так что, за свою беспечность он получил сполна.
Однако были в нем мысли, которых он старательно избегал: то, что сделала она, больше напоминало подставу, нежели любовь. К чему это все привело? Пять лет на задворках жизни на границе с нищетой.
— Так драгуном до старости и прохожу. Ох, зазорно как… А де Жоэл? Он же на пушечный выстрел не подпустит ни к одному элитному полку. Да и, если дело о дуэли дойдёт до него, то можно будет умывать руки. Он этого так не оставит, — мужчина поморщился. Эти мысли уже не вызвали у него такого тупого ноющего ощущения, как раньше. Скорее, чувство безразличия к неизбежному.
Наполеону вспомнился он — Маршал Георг дэ Жоэл. Косая сажень в плечах, а взглядом так, наверное, вообще подковы гнуть может. Пару раз встретив такого человека когда-то, забыть его было практически невозможно. Вечно хмурый, чем-то недовольный. Зато, какой командир! Тут уже было не поспорить. Дисциплину держал строго. Ему теперь под сорок пять было. Он на этом посту успешно держался эдак уже лет пятнадцать, если не больше, попав туда, ещё, когда Наполеон был совсем школяром. Все же разница в возрасте у них была приличная.
Вот так попасться, да не кому-то, а этому черту. Сущее везение.
Надо было бы хоть попытаться это исправить. Хоть как-то.
Наполеон сел.
«Ты, щенок, ещё получишь», — в голове эхом отдавался голос Маршала из прошлого. Воспоминания пробудили страшные чувства того дня: злость и стыд.
— Да получил я уже, угомонись ты. Вы меня заживо похоронили… И все из-за неё, — ответил голосу в своей голове юноша, задумчиво окидывая взглядом портрет Ассоль.
Наполеон настолько редко ностальгировал, что почти забыл, как сильно его это гложет и затягивает. Светлые чувства рассыпались, уступая место мрачным размышлениям и тихой ярости.
В дверь робко постучали три раза.
Кавалерист вскинул голову, тут же отвлекшись от внутренних своих переживаний, быстро поднялся на ноги и, набросив на обнаженные плечи рубашку, подошёл к двери, отпирая.
Перед Наполеоном стоял знакомый кучер в той самой ливрее. Рука у него была перевязана. При дневном свете рассмотреть его оказалось проще, чем в ночи. Тому отроду было лет семнадцать. Он был бледный, худощавый, с паркинсонящими руками, светлыми, пшеничного цвета волосами и тонкими, сглаженными чертами лица. В здоровой руке он держал новенькую шляпу, счастливо улыбаясь Наполеону. Как такое существо могло управлять целой упряжью лошадей, юноша не догадывался и даже боялся предположить.
— Мсье Наполеон, — щуплый кучер почтительно поклонился, — хозяйка прислала Вам это в качестве своей благодарности за Вашу ей услугу.