— Брысь! — рявкнул я. — Съебал от него!!!
Оборотень замедлился, но не остановился. Подойдя к Рафаилу тварь наклонилась над ним и приподняла. Шериф был без сознания. Она припала к его животу. Затем вздохнула и лизнула его. Увидела, что он в крови. Тварь повернула ко мне голову и вытянула одну руку, подзывая меня. Я блин вообще не понимаю, что происходит. Оборотень очень аккуратно взял Рафа и поволок по траве в мою сторону. Затем он остановился, держа голову парня приподнятой и устало дыша. Форма была залита кровью, часть лица тоже. Я выругался, паникуя и пытаясь понять, что теперь делать. Идти слишком больно, волочить на себе тяжёлую тушу, которую даже оборотень с кряхтением по земле тащил, я точно не смогу.
— Сука, ну почему?! — простонал я, видя разбитый напрочь при падении телефон. — Ёб твою налево!
Оборотень лизнул рану Рафаила и выпрыгнул из оврага. Затем вернулся, принеся несколько телефонов. Видимо, вытащил их из одежд убитых. Он вывалил передо мной четыре штуки и улёгся рядом с шерифом, прижимая лапу к его плечу и животу, стараясь остановить кровь. Я стал проверять, работают ли гаджеты. Последний был цел. Я позвонил в участок, и мне обещали быть через полчаса вместе со скорой. Оборотень слегка двигал влажным носом, дыша и изредка полизывая раны шерифа. Я сидел рядом и рассматривал его. Судя по записям в архиве, это он рвал животных и это его видели ночами.
— Зачем ты нам помог? — спросил я. Сам не знаю, для чего.
Он только посмотрел на меня, вздохнул и вновь вернул своё внимание к Рафу, держа его окровавленный живот. Поскулил. Мне захотелось потрогать его густую шерсть. Я несмело потянул руку. Оборотень заметил это и подставил макушку под мою ладонь. Он очень мягкий, гладкий и горячий. Уши были похожи на собачьи, такие же податливые и тискательные. Я невольно ухмыльнулся и потрепал его по ушам.
— Зачем ты убивал людей?
Оборотень помотал головой.
— Это не ты?
Кивок.
— Это тот, которого я ранил и который тебя погрыз?
Кивок.
— Но ты ведь тоже убивал. Или ты ел только животных? — он активно закивал, словно радуясь тому, что я это сказал. — Ну молодец, а тебя не смущает, что ты людей без еды оставил?
Он вздохнул и положил голову Рафу на здоровое плечо, обнимая лапами. Я его пристыдил? Видимо да.
Через полчаса были слышны сирены, а ещё позже голоса людей. Я включил фонарик на телефоне и поднял руку, пытаясь облегчить поиски себя и остальных. Оборотень аккуратно положил Рафаила на траву, лизнув живот и встал на четыре лапы. А затем, увидев неподалёку свет фонарей, стремительно выпрыгнул из оврага и скрылся где-то в глубине леса. Нас нашли и потащили к выходу из леса, Рафа на каталках погрузили в машину скорой, мне помогли забраться, на второй машине везли сынка мэра и Джона. В больнице шерифа куда-то спешно увезли, а мне сказали, что я отделался ушибом, и что перелома нет. Я вспомнил странную вещь, когда тот оборотень дал себя потрогать, я напрочь забыл о боли, она исчезла. Мне перевязали ногу и дали обезболивающее. Джету обработали порезы, и придя в себя он стал всем доказывать, что нас защищал второй оборотень, в частности его, потому что он сын мэра. Ну, это вкратце. Джон ударился слишком уж сильно и никак не хотел просыпаться. Я спросил, что с Рафаилом. Врач ответил мне, что у него сильный укус, прокушено плечо и ключица и глубокие раны, повреждена диафрагма, сломано ребро, задет пищевод, вообще он чудом не умер. Его обкололи препаратами, сделали операцию, извлекли из раны отломанную часть когтя, и сказали, что вскоре он должен очнуться. У меня отлегло от сердца, когда я узнал, что он жив. И стало не по себе, когда я осознал, что Рафа укусил оборотень.
====== Изменения ======
От лица Софии, два часа спустя
Рафи спал, его большой животик поднимался и опускался. Я поглаживала солидное пузо своего шефа. Мой дорогой Рафаил. Такой большой, крупный, сильный и тяжёлый, но при этом такой мягкий, ласковый и понимающий. Очень толстый, ленивенький, изнеженный и любящий покушать. Типичный представитель корупированного шефа, только это не так. Он заедал волнение и запивал проблемы. Мой любимый, дорогой, я рядышком, проснись. Пожалуйста, сладенький. Рафи заёрзал и открыл глаза.
— Наконец-то, — выдохнула я, наклоняясь к нему и целуя мягкую пухленькую щёчку. — Как ты себя чувствуешь, сладенький? — я взяла его за руку и стала гладить по ней.
— Софа? Стой, где я? — он слабо погладил мою кисть.
— В больнице, дорогой. Не помнишь, что случилось?
— Смутно, — он закрыл глаза и вздохнул. Поморщился. — Сссс, живот.
— Мой бедный, — я приобняла второй рукой его брюшко и стала его тихонечко ласкать.
— Ммф… ох… Софа?
— Да, милый?
— Глупо наверное, но я скажу. Когда ты меня трогаешь, боль уходит.
Я умилительно улыбнулась, продолжая ласкать большой животик.