— Стой, — он приподнялся на локте, рассматривая меня. — Что у тебя на бедре?
Бля… бля-бля-бля!!!
— Это шрамчик… я в детстве с велосипеда упала и…
— Ясно. Ладно, иди.
Я вышла из спальни, закрылась в ванной, включила воду и всхлипнула. Больно. Долбанные феромоны, долбанная течка и долбанный оборотень!!! Я вылила на себя тюбики геля для душа, шампуня и бальзама, только бы сбить запах и не привлекать лишний раз его внимания. Потом я облилась всеми маслами и кремами, проглотила украденные антидепрессанты, накинула халат и вышла. Боль уже сошла на нет, и я могла ходить без помощи стен и дверей. Сглотнув, я вошла в спальню. Там Рафи надевал джинсы и старался застегнуть рубашку. Он тихо матерился. Не застёгиваются? Да, похоже на то.
— Ргх, да какого хера?! Недавно же нормально были!!! — ругался шериф. — Нахуй я их постирал? Нахуй они сели?!!!
Да, однозначно сели. Это же не ты поправился после частых вечерних отбивных и тортиков, твой большой животик явно не стал ещё больше, жирка в тебе не прибавилось, твои бока не стали шире, из-за чего ткани попросту не хватало и несчастные пуговки еле-еле держались на твоём пузе. Нет-нет, это другой размер, горячая вода, магнитные бури, но только не ты.
— Сладенький, что случилось? — спросила я.
— Это из-за тебя! Зачем ты новый порошок купила?!
— Милый, но ведь ты сам его взял.
— Ты женщина, ты должна за стиральные порошки отвечать, а не я!
Я сделала к нему два шага, рассматривая оголённый бледный животик, не прикрытый ставшей тесной и маленькой рубашкой.
— Сладенький, ты стал немножко толстоват для этой формы, новая ещё не пришла? – сказала я, попробовав соединить края рубахи и потерпев неудачу.
— Угадай!
— Дорогой, может, наденешь другую одежду? Пуговки явно не сойдутся, твой животик слишком большой. – я погладила его пузечко.
У него аж глаз дёрнулся.
— Ты меня сейчас животом попрекнула?
— Вовсе нет, милый, что ты? Я не ругаю и не упрекаю, ты же знаешь, я очень люблю твой животик, но рубашка правда маловата для тебя. И ремень тоже, и брюки. Ты у меня очень большой и сильный, давай купим тебе новую одежду?
— Да ты… да я…
— Любимый, пожалуйста, не нервничай. Давай не пойдёшь сегодня на работу? Я передам, что у тебя дела.
— У нас, — поправил он, ухмыльнулся и прижал меня к круглому животу. — Мы не идём на работу.
— Рафи?
— У нас есть дела поинтереснее, — его рука стала спускаться к моей попе. Господи…
— Р-Рафи, сладенький…
— Поехали в магазин. Заодно и тебе что-нибудь возьмём. Красное и кружевное.
— Милый, н-не нужно, у меня же всё есть, — мямлила я, стараясь давить на жадность. Если он собрался мне нижнее бельё покупать, то это значит, что в примерочной мне снова придётся получать.
— Нужно-нужно, хочу тебя побаловать.
— Медовенький, сахарный, ты очень щедрый, но…
— Давай, собирайся, — он открыл мне шкаф. — По дороге заедем за попкорном и остальной фигнёй для твоего сериала.
Господи боже мой…
====== Агрессия ======
В торговом центре нам встретился Сэм. Я не помню, была ли я так не рада его видеть когда-нибудь. Мы приветственно обнялись, и я пятой точкой почувствовала нарастающее недовольство Рафаила. Помимо агрессии и повышенной возбудимости он стал ещё и очень ревнивым.
— Я конечно рад вас видеть, но разве вам не надо на работу сегодня? — спросил Сэм.
— Оу, эм, понимаешь, мы просто… у нас сегодня выходной, — нервно улыбнулась я. Не говорить же, что мы не пошли, потому что на Рафи форма не застегнулась, а меня он заставил сюда ехать, чтобы осквернить очередной магазин.
— Да? — вскинул шатен брови. — Не знал.
— Теперь знаешь. Нам пора, — недовольно сказал Рафи, взяв меня за руку.
— Ты чего такой хмурый? Снова пузом на клаксон всю дорогу нажимал? — улыбнулся Локвуд.
Боже, нет! Раф хищно ухмыльнулся.