— Молодежь! — Тарасов пригрозил им пальцем. — А вообще, нам больше достанется, — он обратился уже к Муре, — зря не хочешь.
— Угу, — только буркнула девушка, после чего вошёл довольный Ионов.
На Мурашову он даже не глянул, слишком злился, но выглядел при этом весьма весёлым, чем немало заинтересовал Бизона, не преминувшего поинтересоваться, в честь чего это.
— Отпуск у меня! На целых две недели! — Кот был более чем доволен. — Ума, тебя Пригов тоже звал, просил, чтобы зашла.
— Зачем? — поднявшись, Уманова вручила Васе практически целый стаканчик чая. Девушка сильно сомневалась, что начальство будет её хвалить, но давать нагоняи, кажется, было не за что.
Кот пожал печами и глотнул чаю, усаживаясь на место девушки, а ей не оставалось ничего, кроме как пойти к Владимиру Викторовичу и всё выяснить.
Борис тут же начал рассказывать товарищам новые анекдоты, которые довелось услышать вчера, а Мура уверенно взяла вазу и вытащила из неё ромашки. Её действия остались никем не замеченными, девушка выбросила цветы в мусорное ведро в углу, затем поставила в воду свои хризантемы и вернула стекло на стол.
«Так-то лучше! — она ушла к стене. — Не её это цветы, нечего им здесь делать».
Олеся вернулась скоро, но в большой растерянности. Она осмотрела ребят, чуть дольше задержала взгляд на Муре, ненавидя её за то, что опять причинила боль Васе, а затем заметила, что вместо ромашек в вазе другие цветы. Уманова сжала кулаки, больно впившись ногтями в нежную кожу.
Нет, она не будет устраивать скандал, хотя очень уж хочется вырвать нахалке волосы и оставить на наглом лице парочку хороших синяков, чтоб неповадно было, но Леся была выше этого. Она мило улыбнулась наблюдавшему за ней Бизону, хромая, подошла к столу и совершенно случайно — просто преслучайнейше — зацепила рукой вазу. Стеклянную вещицу поймать удалось, но хризантемы полетели на пол, а Ума умудрилась наступить на один тяжёлым ботинком. Тоже, между прочим, случайно.
— Какой идиот её сюда поставил? — пробурчала девушка, наступив на ещё один цветок. — И ромашки мои где?
— Ты чего такая странная? — спросил у неё Мыцык.
— Отпуск дали, — Леся повертела в руках вазу.
— Так это же хорошо! — Тарасов взял последнюю конфету и поставил на стол пустую коробку.
— Я не знаю, что мне делать. Как-то не планировала. Чем теперь две недели заниматься?
— А поехали со мной! — предложил Ионов, а Мура поперхнулась чаем.
— Куда? — Леся опешила.
— На край света! — он засмеялся и подскочил на ноги. — А что? Я матери позвоню, она у меня женщина мировая, гостей любит. А там красота, море, солнце — поехали, Леська!
— Неудобно как-то…
— Да что неудобно? Успокойся! Посмотри, какая бледная! А я тебе буду каждый день персики приносить, хочешь?
Мурашова опять заскрежетала зубами. Казалось, что она прожжёт ядовитым взглядом спину несчастной Умы, которая сейчас растерялась и совершенно не знала, что делать и как вообще реагировать. Было бы очень странно поехать невесть куда с практически чужим человеком, но так не хотелось оставаться здесь, в полном одиночестве.
— Соглашайся ты уже! — прикрикнул Борис.
— Слушай Бизона, он дело говорит, — Вася с умным видом закивал головой. — Ну?
— Я… не знаю, Вась. Это как-то… странно…
— Ничего не странно! Соглашайся, Ума!
— Ну-у-у…
— Да?
— Да, — Леся сдалась.
— Отлично! — Ионов хлопнул в ладоши. — Завтра в четыре утра за тобой заеду.
Вот теперь Евгения готова была разорвать девушку на клочья. Она смолчала многое, но это выходило за все рамки. Вася не знакомил её с мамой, даже когда та приезжала в Питер, а какую-то Уму без рода и племени везёт к себе домой. Разве это нормально? Или он это специально, чтобы досадить ей?
Но Кот делал всё ненамеренно, просто хотел сделать что-то приятное для милой девушки. Действительно, не торчать же ей целых две недели в четырёх стенах, да ещё и с ранениями. А так и ему веселее будет, и Уме скучать не придётся. Сплошные плюсы. Василий вспомнил про Муру, но даже не взглянул в её сторону — она свой выбор сделала, пусть теперь с ним и милуется. Безразличие было напускным, внутри бушевал пожар злости, даже ярости, но парень держался молодцом.
— Завидую я вам, — Физик улыбнулся, — махнул бы и я куда-нибудь.
— Махнёшь, не бойся, — заверил его Кот, облокачиваясь на спинку дивана, куда только что села Ума, — ты следующий в очереди на отпуск.