Нимкано принимала всё это со спокойным равнодушием, хотя глубоко внутри её мутило от происходящего. Она пыталась успокоить тошноту мыслями о том, что ей не приходится работать от рассвета до заката и страдать от недоедания, но помогало плохо. Теоретические голод и усталость были где-то там, далеко, по ту сторону реального.
В соответствии с обычаем, Нимкано привели к хозяину только после того, как солнце упало за горизонт. Её сопроводили до самых дверей, которые беззвучно отворили, и так же мягко захлопнули за спиной наложницы.
Нимкано, как положено, скинула шиму, оставив её на специальной вешалке у двери, и немного замешкалась. Она осталась вдвоём с Ниханором, стоявшим у одного из узких зарешёченных окон, и смотревшим в звёздную ночь сквозь баснословно дорогое прозрачное стекло.
«Невероятно богатый человек, — подумала Нимкано, сверля взглядом его широкую спину, скрытую пурпурным домашним халатом. — Мог позволить себе огромный гарем послушных обученных рабынь, чуть ли не роскошнее, чем у его правящего брата, а его вместо этого на экзотику потянуло».
— Фея? Проходи, не стой у дверей. И не бойся, я тебя не обижу.
Он развернулся к Нимкано, улыбаясь. Она опустила голову. Это должно было изображать поклон, хотя на самом деле ей просто не хотелось на него смотреть.
— Я не слишком-то знаю, что мне делать, — тихо сказала она.
Нет, ей вообще-то рассказали, что она должна вежливо поприветствовать хозяина, поклонившись, и ждать его указаний, но что-то Нимкано подсказывало, что Ниханор не любитель «нормального» поведения. Иначе, зачем ему вообще понадобилась вся эта экзотика? И если в лучшем случае Ниханору просто станет скучно, то в худшем его эта скука сделает злым и раздражительным. Так бывает с благородными богатеями, которые не получают того, чего хотят.
— Тебе и не надо знать. Все эти правила хороши для официальных сборищ, но в спальне стоит вести себя чуть честнее, не находишь?
— Вы говорите интересные вещи, — ответила Нимкано, не сумев сохранить равнодушное выражение лица.
Она только надеялась, что её усмешку можно принять за улыбку. Честнее! В каком воображаемом мире жил этот человек?
— Сочту за комплимент. Я побывал во многих странах, и многое повидал, как тебе, наверное, уже говорили. Потому-то я и не беру в наложницы дочерей Йерот-Сатаха. По сравнению с вами, они пресны и скучны… — Ниханор мечтательно вздохнул, поглаживая короткую тёмную бородку.
Нимкано захотелось скривиться и закатить глаза. Ограниченные и запуганные ему были скучны, поэтому он предпочитал ограничивать и запугивать тех, кому больше повезло с местом рождения. Сделал бы правильные выводы из своей тяги к чужачкам, но нет, для этого ведь надо уметь делать выводы как таковые.