***
Так и есть, след она за собой оставила. Значит, скоро ожидать непрошенных гостей, и будет это пораньше, чем запоют петухи третьего утра. Сил — нет, меч поднять — не получается, магию какую применить — не знает или не помнит с такими-то прибывшими годками! Что делать? Любава сидела на бабушкиной кровати и, оперевшись на меч, обдумывала, как лучше принять бой.
По дверям в пещеру потихоньку провели рукой, пробежались паучьими лапками да и начали бесцеремонно колотить, разбивая крепкое дерево. И вдруг такая злость взяла ворожею, такое бешенство, что в глазах побелело! Резко встала она, отбросив все мысли, кроме одной: " Уничтожить сучьи морды! Растереть в порошок да вымести из схрона!".
Первой к ней ворвалась нежить: её встретил сильнейший пинок, успешно услав существо в морду ведьмы, словно мяч. Та заверещала и начала отбиваться, в это время голову ей отделил от тела сильнейшим ударом меча, на какой ворожея сейчас была способна. Ярость придала силёнок.
— Как же я хотела это сделать, прямо с первых минут нашей встречи! — удовлетворённо произнесла Любава, отпинывая от порога грузное тело и голову Хворобы. Рядом корчилась от боли подыхающая нежить.
Хозяин обалдело уставился на происходящее, взгляд его метался в ужасе с трупа послушницы к вернувшей свои силы прекрасной ворожее, помахивавшей мечом у дверей в схрон.
— Кааак? Как ты стала такой, это невозможно! Ты не могла победить мою магию настолько легко! — с трудом выговорил Чёрный Хозяин
— Да я сама удивляюсь, — пожала плечами рыжая девка. — Но что пришло, то пришло, и сейчас ты у меня заплатишь за все беды, какие наколобродила твоя красуля!
Ворожея без разбега прыгнула к Хозяину, занося меч над головой. Дверь в схрон медленно закрылась. Чёрный отскочил в сторону, ища выход. Сотканное им заклинание рассыпалось под волшбой Любавы, меч пробороздил по рёбрам, вызывая рёв боли и страха. Магическая атака выбила дух из груди Хозяина, добавок кулаком пустил кровь из разбитого носа. Злодей заметался, пытаясь колдовать, но ворожея гасила его попытки, впитав вместе с вернувшейся силой и знания Хворобы.
Лезвие сверкнуло перед глазами и вошло в плечо. Хозяин упал на спину, зажимая рану, и попытался отползти. Любава смотрела на него, не трогаясь с места. Из последних сил Чёрный вымучил заклинание и провалился в открывшуюся бездонную дыру. На миг он повис, зацепившись за край когтистой лапой.
— Ещё встретимся, рыжая, — прошипел он.
Перед тем, как дыра захлопнулась, Любава швырнула в неё заклинание. До её слуха донёсся страшный вой, и всё закончилось.
Ворожея крепко запечатала свой схрон. Волшбой сотворила уборку тел Хворобы и нежити, превратив их в пыль, и открыв портал, вновь вошла избу.
Вокруг всё изменилось. Горница стала светлой, радостной, из окна виднелись красивые поля, избы. А к дому уже бежал Шишок, вернее, мчалась Колючка, волокущая лешонка.
Любава выбежала на встречу своим верным друзьям, обняла любимую иппу и маленького Шишка, как же хорошо, что всё это чёрное колдовство закончилось!
— Наверное, я никогда не была так рада вас видеть, как сейчас, — прошептала в курчавую голову Шишка ворожея.
Глава 7
В детстве Любава была непоседой ничуть не меньшей, чем в юности. Она вообще всегда такой была, доставляя хлопоты родителям. Но если опытная ворожея с боевыми навыками и владением магией искала и находила крупные неприятности, то маленькая Любава попадала в приключения и переделки соответственно своему возрасту и силёнкам. Будущая защитница от тёмных сил исступлённо тренировалась или пропадала в гостях у многочисленных друзей: лешаков, водяных и прочих нелюдей, где умудрялась начистить лица практически всем, показывая, чему научилась за прошедшее время.
Лесной народ с визгом разбегался, когда нескладная фигура верхом на понурой лошадёнке показывалась под сенью вековых деревьев. Лешаки жалели, что когда-то согласились найти несколько крепких стволов павшего в бою с ненастьем молодняка и сварганить из них тренировочное оружие. Бока болели от тяжёлой руки Любавы, охаживающей своих приятелей то деревянным мечом, то дубинкой, то новым заклинанием.