Просыпается она оттого, что кто-то лижет ей лицо.
— Солёное, — говорит волк. — Ты плакала? Тебя кто-то обидел? Хочешь, я его загрызу? Или сначала что-нибудь ему отгрызу, потом подожду, и только тогда загрызу? Так будет больнее.
— Нет, — отвечает Рей и прижимает волчка к себе. — Ты все еще хочешь ухватить меня за бочок? Но только чур больше никого не хватать! Не гулять на сторону!
— Конечно! У тебя самый аппетитный в мире бочок! Мне никто больше не нужен! Только ты.
Внезапно решившись, Рей откидывается на спину и задирает рубашку.
— Тогда хватай…
На секунду он замирает от неожиданности. Он смотрит на… на это. Бочок. Два бочка. Без рубашки. Приготовленные для него. Нежные, стройные, красивые. Беленькие. Манят в полутьме…
Аррр!..
Инстинкт толкает его вперёд, хвост напряжённо дрожит, пасть наполняется слюной, когда он прижимает Рей лапами, тыкается носом, вдыхает дурманящий аромат девичьей кожи.
Он бросает на неё быстрый взгляд: Рей лежит, прикрыв глаза. Ждёт. Волнуется…
«Моя» — думает он и прихватывает бочок зубами. Правый. Потом левый. О-о! И снова правый, чуть сильнее.
Рей вдруг громко ахает и судорожно хватает его за уши. Но не отталкивает, а наоборот — прижимает к себе. Он тихо рычит, продолжая прихватывать то правый бочок, то левый, чередуя покусывания с зализыванием. Это так… распаляет! Это закон леса, закон зверя, его добыча, его…
— Моя-моя-моя, — вырывается у него, и он слышит, как Рей тоже тихо стонет.
Она отпускает одно его ухо и роняет руку, натыкается на хвост. Хвост все так же напряженно дрожит, и оттого, как Рей касается его пальцами, Кайло едва не стонет в голос.
— Сюда, — шепчет она и… кладёт кончик хвоста себе между колен.
Он продолжает кусать и вылизывать, а хвостом — гладить ее ноги. Рей уже неприкрыто стонет, выгибается навстречу…
И он полностью залезает к ней в постель. Все непонятно, перед глазами пелена, так вкусно, так хорошо, особенно хвосту, Рей сжимает его ногами… О-о!
Он сам не понимает, что делает, когда вдруг прихватывает зубами ее живот. Рей вскрикивает, смотрит на него ошеломлёнными глазами.
— Больно?.. — спрашивает он, кое-как приходя в себя. Он не хочет делать ей больно, она его прогонит и больше никогда…
Но Рей качает головой.
— Нет… Очень… очень хорошо! Даже… слишком.
И она почему-то вдруг краснеет до ушей.
***
Ей и правда никогда не было так приятно… Так… жарко, волнительно и так хорошо одновременно. Рей вообще не понимает, что с ней происходит, как так получилось, почему кусание бочка так будоражит, а особенно в сочетании с ощущением от хвоста… О, он такой… тёплый, пушистый, толстый, упругий и нежный, скользит по ее ногам. Рей ловит его между колен, сжимает, пытаясь протолкнуть повыше. Как тепло, как хорошо, там, внизу, между ног как будто все горит сладким пламенем, а хвост, такой напряжённый, сильный, гладит ее, гладит… ах!
Волк прижимает ее к постели, наклоняется над ней. В тусклом свете луны он выглядит… нет, не страшно. Не угрожающе. Он выглядит так, что у нее еще сильнее начинает биться сердце.
— Ты… моя?
Она, не задумываясь, кивает. Ведь это же правда, такая хорошая, такая приятная правда… Щеки у нее горят, она вообще вся горит от восторга и удовольствия, от странного жара, который ее наполняет и заставляет дрожать.
— Скажи это. Скажи. — Он настойчивее водит ей по ногам хвостом, по одному бедру, по другому, совсем сбив юбку наверх…
— Я твоя, — шепчет она и, подняв руку, нежно гладит его по носу, по ушам. — Твоя.. Твоя…
Он что-то рычит и опускается ниже, лижет ее живот, легонько, словно дразнит.