«Это безумие!» думает волчок, зарываясь мордой в тёплый, одуряюще вкусно пахнущий девичий бочок, и издает странный звук, похожий одновременно на стон и на вой.
Бочок ещё вкуснее, чем он запомнил, ещё прекраснее. И другой. И опять этот. И снова тот. И… хвосту так хорошо, что сердце сейчас разорвётся — Рей снова сжимает его между колен, как будто пытается забрать себе, глубже, сильнее.
Кайло бросает на неё быстрый взгляд: губы у нее раскрыты, глаза зажмурены, щеки горят, и дышит она часто-часто. Она такая красивая, что…
Он наклоняется и хватает ее за живот. И ещё! И ещё! Она вскрикивает, тянет его за уши, обхватывает ногами, и он окончательно сходит с ума. Он с силой толкает в неё хвост под ее стоны, обхватывает им то одно ее бедро, то другое, он кусает, прихватывает, лижет, лижет везде, где может дотянуться. Пусть он сошёл с ума, пусть превратился в одержимого девицей зверя, пусть она его околдовала, пусть он дал зарок воздерживаться, но сейчас он не может! Не может! И здесь, и снова бочок, и живот, и бедро, и над коленкой, и внутри, и выше, и ещё, ещё, ещё, пока она обнимает его и вскрикивает и стонет.
— Ты моя! — в безумии рычит он.
Она согласно всхлипывает и кивает в ответ.
В какой-то момент оба понимают, что сейчас произойдёт что-то… что-то такое… что-то, что…
Они смотрят друг на друга, наконец очнувшись.
В амбаре полный кавардак и безумие. Рей вся в его слюне, шерсти и прилипшей во всех местах соломе, сам он тоже в соломе и запахе Рей, весь всклокоченный, со вздыбленной шерстью. Юбка и рубашка у Рей измяты и местами разодраны, ноги, бока, живот, руки — все в розовых следах укусов и натертостях от шерсти.
— Мне… надо идти, — шепчет Рей, дрожащими руками пытаясь хоть как-то поправить одежду.
Волчок обессилено садится на солому и кивает. Что они сейчас делали? Почему? И… почему немедленно хочется снова?!
— Вечером… — начинает Рей и, краснея, опускает глаза.
— Приду, — поспешно говорит Кайло, тоже не глядя на неё, потому что если он будет смотреть, то… не удержится и начнёт все сначала! — Как обычно.
Она кивает и, шатаясь, выходит из амбара.
Он некоторое время сидит, пытаясь вернуться в реальность. В голове нет ни единой мысли. А, нет. Одна есть. Он — дурак. Он опять увлёкся бочком и ни о чем ее не спросил. Ни про жениха, ни про слёзы…
Но, конечно, он обязательно спросит вечером, решает Кайло. Конечно. Обязательно спросит.
***
Он, несомненно, выглядит по-идиотски. Но если девушка, которая только что со слезами тебе рассказала, что ее бросили родители, хочет отвлечься и повязать тебе на шею бантик, пусть повяжет. Хоть три бантика. Особенно после того как он долго-долго хватал и лизал ее бочок и гладил хвостом… Он лежит рядом с ней разморенный и какой-то… сытый.
— Самый красивый волк в лесу, — с нежностью говорит Рей и гладит его по ушам.
Он утыкается ей носом в шею. Надо бы забрать ее, унести из этого места, но куда? Не под куст же! Люди не живут под кустами… Почему, почему они просто не могут быть вместе? Гулять, не боясь, что их застукают, есть пирожки с яблоками и зайчатину, кувыркаться в листьях… Кайло закрывает глаза. Надо что-то делать, надо что-то делать…
***
— Ну вот, я ему все сказала. Забежала по дороге на рынок и сказала. Финн так удивился! Словно не ожидал, что бедная сиротка, у которой никого нет, может первой разорвать помолвку.
— У тебя есть я, — говорит волчок.
— Мы с ним были друзьями… — вздыхает Рей.
— Мы тоже можем дружить.
— Ты… Ты мне гораздо больше, чем друг, Кайло. Ты… Не знаю, как это сказать. Ты… мой!
Она с очаровательным рычанием кусает его за ухо, и… волчок забывает все, даже свое собственное имя. Рей снова падает на кровать…
— Ты… опять порвал мне рубашку! — говорит она, когда уже светает, и ему пора уходить.
— Ну так в следующий раз сними ее, она и не порвется!
— Хм… Ты прав. Придешь сегодня? Только будь осторожен, пожалуйста.