— Послушай, птенчик. — Птенчиком парень называл ее не так часто, за эти три месяца всего пару раз, когда провинился или сказанул какую-то обидную глупость. — Тебе нужно спрятаться.
— Что? — И вновь этот непонятный гул в лесу.
Она слышала, как учащается сердцебиение героя, чувствовала, как потеют ладони, неизменно накрывавшие ее пальцы.
— Прости… Мне нужно идти. Пожалуйста, послушай меня, тебе нужно найти укрытие, а еще лучше уйти как можно дальше отсюда. — Ястреб встал на ноги, расправляя крылья, словно отвлекая шуршанием перьев внимание девушки, от звуков в чаще.
— Да что не так?! — Она вскочила на ноги, становясь на пару ступеней выше, чтобы сравняться с парнем в росте.
Герой не договаривал и это нервировало. Пугало. Заставляло злиться.
Он хмурился.
До сознания постепенно начало доходить. Вчера. Буквально вчера она разговаривала с Даби… Они обсуждали предательство Ястреба, думали, что именно произойдет.
И кажется все догадки оказались правдой.
— Ты привел героев. — Эти слава лезвием ударили по сердцу обоим.
Девушка резко развернулась на пятках вбегая в здание, желая предупредить находящихся там злодеев, о грядущем нападении.
Ястреб, громко цокнув, взлетел, ныряя в ближайшее открытое окно.
— Внимание! — Аоки встала по среди зала, обращая на себя внимание всех стоящих в общем холле. Ее громкий голос эхом отбивался от голых стен. — Герои в лесу у базы! Все на позиции!
Как только она произнесла эту фразу, стена за спиной громко треснула и словно начала плавиться, втекая внутрь, пачкая жидким бетоном стены и пол.
— Вот же. — Аоки громко чертыхнулась, взбегая верх по крутой лестнице. — Нужно найти Даби.
Сердце болезненно скрутило. Она ожидала такого, знала, что Кейго предатель, столько сюжетов разыграла в голове, столько эмоций и диалогов, но почему тогда так больно?
Почему душа словно тянет вниз, желая пригвоздить к земле, а ноги так и рвутся забиться в ближайший угол и разреветься?
Если она и так все прекрасно знала, тогда почему сейчас с силой срывает с тонкой шеи золотую цепочку, и бросает ее на пол, не оглядываясь?
Он был ее предателем… Не всей Лиги, а лишь ее.
За время их отношений он стал для нее слишком дорог, он был для нее чуть больше чем целый мир. Был тем, кому она готова отдать все, лишь бы тот не унывал.
Она даже крылья его без разрешения не трогала, боясь навредить. Волнуясь, что ее неловкие, неумелые прикосновения болью отдаются во всем теле.
Девушка хорошо помнила, как впервые коснулась алых перьев…
Они сидели на крыше, глубокой ночью. Болтали о всякой ерунде, а ее глаза то и дело тянулись к пышному оперению.
Парень тогда, громко смеялся ее смущению, на вполне обычный для него вопрос: «хочешь пощупать?».
Они были мягкими, чуть грубоватыми на концах. Маховые совсем твердые, а те что у основания, ближе к лопаткам, пуховые, как вата.
От каждого ее нежного касания Кейго краснел, закусывая нижнюю губу и отворачиваясь в сторону. Но даже так Аоки замечала краснеющие кончики ушей.
Крылья были для него — как продолжение спины. Такие же чувствительные, требующие особого ухода и заботы.
Она вбежала на лестничную площадку третьего этажа. Здание сильно потряхивало, некоторые балконы давно обвалились. Кого-то придавило.
Аоки слышала крики, разговоры, звуки боя. Все смешалось. Ее подташнивало от мелькающих перед глазами картинок и гула вокруг.
В нос ударил запах гари. Где-то вдали, через четыре комнаты от нее, сияло синее пламя.
— Даби…
Девушка рванула туда, не особо разбирая, что у нее под ногами. Она бежала, боясь опоздать. Кто знает с кем он сражается и как долго он протянет?
Аоки вбежала в продырявленную насквозь комнату, застывая на месте, прямо на пороге.