Она сглатывает, и ее глаза наполняются слезами. Судя по движению ее губ, с них уже почти срывается жалобное «мам», но она вовремя себя останавливает, пряча предательское слово за судорожным выдохом.
− Ты такая красивая, − вместо этого шепчет она.
«Это слишком для нее», − понимает Люцифер. Слишком большое потрясение в столь юном возрасте. Она молода, ей всего шестнадцать и даже меньше, учитывая, что ангелы взрослеют медленнее людей. Он кладет руку ей на плечо в жесте молчаливой поддержки.
Хлоя, по понятным причинам, по-прежнему выглядит совершенно растерянной, недоумевающе хмуря лоб.
− Люцифер, кто это?
Рори, должно быть, ожидала подобного равнодушия матери, но на ее лице все равно на миг отражается обида.
− Я…
Люцифер наконец приходит в себя от потрясения.
− Семья! – бодро восклицает он, прерывая дочь. – Она семья.
− Ясно… − Хлоя подозрительно прищуривается.
Воцаряется молчание, и когда Люцифер наконец нарушает его, то едва выговаривает слова из-за переполнявших его эмоций.
− Как же приятно вновь тебя видеть, Детектив, − с грустью замечает он.
Это обращение легко срывается с его губ, наполненное тоской и таящее в себе столь глубокий для него смысл. Он давно уже никак ее не звал, а уж Детективом – и того дольше.
− Ты о чем? – нахмуривается она. − Мы же только вчера виделись.
Он кивает, чуть заметным жестом поправляя полы пиджака.
− Разумеется. В любом случае, вынужден тебя покинуть. Увидимся позже.
Он не увидит ее позже, потому что это 2016 год, и пока их дочь не родилась и даже не была зачата, оставаться здесь небезопасно.
И хотя ничего труднее ему еще делать не приходилось, он берет Рори за запястье и тянет за собой к лифту.
«Прекрати смотреть на меня, − думает он, чувствуя, как горят глаза от едва сдерживаемых слез, − прекрати смотреть на меня, или у меня не хватит сил уйти».
− Люцифер! – кричит она ему вслед со столь характерным для их раннего партнерства раздражением. – Ты куда? У нас новое дело.
Боль в груди усиливается. Он давно уже не думал о работе, что свела их вместе, − о том, как он бесцеремонно вторгся в ее жизнь в качестве ее консультанта. Это кажется теперь таким далеким, словно произошедшим в другой жизни, хотя порой он скучает по тем временам. Связь между ними была столь сильна даже в те первые дни, словно готовая возгореться пожаром искра. Она несколько потускнела после Кэнди, Кинли и Каина, и всех глупых причин, по которым они бежали друг от друга, но это было неизбежно, как лесной пожар, стремительно ворвавшийся в их жизни и спаливший дотла все плохое, оставляя лишь хорошее.
Она вновь заговаривает, пресекая его возможный ответ.
− Слушай, я понимаю, если ты до сих пор расстроен из-за того, что случилось с отцом Фрэнком, − продолжает она уже куда более мягким голосом, в котором сквозит сочувствие, − и если тебе нужно время, то я только за. Можешь пропустить это расследование.
Отец Фрэнк.
Упоминание этого имени помогает Люциферу точнее определиться со временем.
Он никогда не забывал священника, ставшего ему неожиданным другом и научившим чувствовать. Люцифер вновь находит взглядом пианино, на котором только что играл «Сердцем и душой» со своей дочерью, и вспоминает, как впервые играл эту песню с Хлоей после смерти Фрэнка. Он помнит, какой доброй и заботливой она была, ее беспокойство за него казалось ему одновременно трогательным и сбивающим с толку.
Это стало началом чего-то большего, поворотным моментом их отношений, и возможность вновь пережить его воспринимается им сейчас как прохождение полного круга.
− Разумеется, я не хочу пропускать его, Детектив, − вновь печально улыбается он. – Я не хочу пропустить ни секунды с тобой.
Хлоя окидывает его удивленным взглядом, явно еще не привыкшая к его серьезности в этом времени, а потом несколько неловко прочищает горло.