- Вот же неуклюжая скотина! – кричал стражник упавшему собрату.
- Это все мое колено, - горестно оправдывался тот. – После дождя так ноет, будто бы стрелу и не доставали вовсе!
- Лучше бы тебе голову прострелили, может, мозгов бы добавилось, увалень! Клади ее теперь назад! Гляди, все кровью заляпано. Не ровен час, зараза какая-нибудь разведется.
- Я ее трогать не буду, - попятился хромой. – У ней вона глазищи открыты.
- Лекарь сказал, не закрываются. Делай, что велят!
- Не к добру это…
Вдалеке прокричал дракон, жалобно и протяжно. Возможно, он умирал, или, наоборот, возрождался из пепла, но меня это совершенно не касалось. Поднимался промозглый туман, над ненавистным городом снова сгущались тучи. Делвин спросит, что со мной, я придумаю забавное объяснение, и никто никогда не узнает правды. А правда в том, что этой ночью, самой прекрасной в моей жизни ночью, воровка, которую я любил, стала убийцей.
========== В поисках лекарства ==========
Я никогда не забуду тот день, когда впервые убила человека. Это случилось на кухне, рядом со столом, на котором мама обычно готовила обед для всей семьи. Одной рукой дядя сдавливал мое горло, другой вовсю шарил под юбкой. Мне едва исполнилось двенадцать, кровь еще не приходила, и я весьма отдаленно представляла, что происходит за закрытой дверью родительской спальни. Так что меня больше пугала нехватка воздуха в легких, чем потеря невинности. Дядино лицо было красным от возбуждения, он все время произносил грязные ругательства, обзывал меня маленькой шлюхой, как будто это придавало ему сил. Он грозился сказать родителям, что это я его соблазнила – это и предрешило его судьбу. Мои родители были зажиточными фермерами, еды всегда было в достатке, меня иногда баловали подарками. Но они были строгими настолько, что розги в нашем доме лежали в парадном углу, рядом со статуэткой Зенитара. Я боялась их до беспамятства, и даже не сомневалась, что они поверят дядиной истории, а не моей. Страх быть одновременно наказанной и задушенной придал мне сил, и мне удалось оттолкнуть дядю от себя. Дальше все случилось очень быстро: разделочный нож на столе, и удар в живот, чуть выше паха. Он умер очень быстро, крича от боли и обгадив все вокруг. Побросав вещи в платок, прихватив буханку хлеба и полголовки сыра, я убежала из дома. Самое мерзкое, что лица пусть строгих, но любящих родителей я вспомнить не могу, зато рожа потного дяди-ублюдка засела в памяти до конца моих дней. И приходит в кошмарах.
***
Я вскочила в холодном поту, пытаясь восстановить дыхание. Судорожно ощупала шею, проверила, все ли в порядке. Арнбьорн молча поднялся с постели и налил мне холодной воды. Он давно привык и знал, что мне не нужны утешения.
- Она в Пределе, - сказала я, сделав несколько глотков.
- Оставь это. Тебе нечего там делать.
- Я верну ее. Попытаюсь убедить.
- У тебя не получится. Девочка испугалась, не стоит ее винить. Братство найдет себе других рекрутов, свет клином не сошелся на ней.
- Ты прекрасно знаешь, что дело не в Братстве! – огрызнулась я, заворачиваясь в одеяло.
Арнбьорн вздохнул и отобрал у меня кружку.
- Она долгое время была с Соратниками, это правда, - в сотый раз повторила я. – Она должна знать о лекарстве.
- Мне оно ни к чему, Астрид. Все в порядке.
- Разве? Ты же не можешь это контролировать, не можешь сдерживать зверя, ты сам мне говорил!
Он лег на свою сторону кровати и отвернулся к стенке. Как и я, он стеснялся своих слабостей.
- А если она не знает? – спросил он приглушенным голосом.
- Тогда она вернется в Братство, или я ее больше не побеспокою. Арнбьорн, это наш единственный шанс, и я не собираюсь упускать его!
- Делай, что хочешь.
Я рассерженно соскочила с кровати.