— Тем более отдохнете, развеетесь… — добавляет мой начальник с приторной улыбочкой.
Нет, точно что-то задумал.
Но времени на детективные расследования у меня нет, потому что Руслан с неохотой соглашается:
— Ладно, ваша взяла. Но только не одним днем. Я попрошу Лизу забронировать гостиницу. Сколько там в одну сторону — часов шесть?
— Ну да, чуть больше, — киваю я.
За два дня я запросто смогу убедить этого барана в необходимости оборудования. А когда увидит старье на фабрике, которое мы купили у другого производителя, когда тот закрывался… В общем, эти машины постарше меня будут.
Договорившись о деталях, мы собираемся расходиться по своим рабочим местам. И, конечно, последними в переговорке остаемся мы с Олшевским. Настоящая «случайность».
— Какая муха тебя укусила? — шиплю я, надвигаясь на псевдожениха. — Марк Евгеньевич должен думать, что ты без ума от меня, а ты, оказывается, «никуда с Дианой не поедешь». Как прикажешь это понимать? Хочешь, чтобы я вылетела с работы? В таком случае я вопьюсь в тебя зубами и захвачу с собой.
— Понял-понял, — неожиданно отступает Руслан. — Прости, привычка.
— Привычка меня ненавидеть?
— Что-то типа того.
Я поздно понимаю, что подошла слишком близко. Теплое дыхание Олшевского касается моего лица, но я упорно продолжаю смотреть на него снизу вверх.
Если вам говорят, что у современных женщин такие же карьерные возможности, как у мужчин, то не верьте. Мы всегда будем физически меньше и слабее, а это тоже инструмент влияния. Сложно спорить с человеком, когда ты почти на две головы ниже.
Не знаю, почему мы оба замираем. Время будто останавливается, и все становится менее важным, чем было до этого.
— Савельева, я…
Но, что бы ни собирался сказать или сделать Руслан, я об этом никогда не узнаю, потому что в переговорку влетает Настенька. В голове сразу всплывают воспоминания о том, как я застукала этих двоих в этой самой переговорке. Руки, блуждающие по телу, губы, касающиеся мягкой кожи шеи…
— Хорошо вам провести время, — желаю я и направляюсь к выходу, глядя дочке шефа прямо в глаза.
Нарощенные ресницы, которые скоро достанут до космоса, сделанные губки и втянутые щеки. Настя — конечно, девушка с картинки, но в голове полный ноль. Сказать, что она тупая как пробка, это преуменьшить проблему. Наверное, такие Руслану и нравятся. Глупые куклы. С ними ведь никаких проблем.
Уже дома вечером я начинаю собираться в незапланированную поездку. Я была на фабрике несколько раз, так что неплохо ориентируюсь на местности, но только сейчас понимаю, что мы с Русланом не договорились, на чьей машине поедем.
С учетом того, на какой ноте мы сегодня расстались, звонить не очень хочется. Но придется.
Как и в прошлый раз, он берет трубку всего после нескольких гудков.
— Котик? — мурлычет он.
И если бы я знала его хуже, то подумала бы, что он меня с кем-то путает.
— Да, рыбка моя, — не остаюсь я в долгу, — я хотела узнать у тебя, на чьей машине мы завтра поедем.
Я уже готовлюсь спорить, ожидая типично мужицкое: «на моей, конечно», — но Руслан и тут меня удивляет:
— На чьей хочешь. Хочешь быть за рулем — давай на твоей. Но я не против вести.
— Тогда давай на твоей — у тебя сиденья мягче.
— Не вопрос.
— Руслан…
— Да? — подсказывает он после небольшой паузы.
— У тебя случайно нет раздвоения личностей?
В трубке раздается хриплый смех.
— Нет, конечно. Просто для меня работа это работа, детка. Ничего личного.
Я хочу заткнуть себе рот, но следующие слова вылетают сами:
— А Настя тогда как?
— А это уже, радость моя, не твоего ума дело. Тогда я заеду за тобой в шесть утра. Будь готова с вещами, пожалуйста.
Когда я отключаюсь, то замечаю, как Танька смотрит на меня хитрющим взглядом. В руке у нее надкусанное яблоко, а на губах гуляет дурацкая улыбка.
— Что? — не понимаю я.
— Да нет, ничего-ничего, — отвечает Боброва. — Похоже, кто-то втю-рил-ся. Знаешь, как в этих турецких сериалах? От ненависти до любви. Ай-ла-ла-ла-ла! — напевает она незнакомый мотив.