Джейн мало что поняла из сказанного. Она растерянно заморгала глазами, глядя в лицо индианки.
Белая Сова в тот день так и не взяла в дар зеркало, хотя искушение и жажда владеть этим предметом била в края её души, как океанские волны. Она решила: она возьмёт этот подарок, как заслуженную награду, только если Увядшая Кувшинка останется жива и здорова. Впрочем, она продолжит лечить эту женщину, даже если Джейн передумает ей отдать зеркало. Так положено белому шаману: если взялся лечить - положено начатое дело довести до конца.
Она сегодня же поговорит с Увядающей Кувшинкой, видимо, пришло время поставить ту перед фактом, что никакой шаман, как выяснилось, не сможет вылечить её душу вместо неё самой.
========== Глава 8. ==========
Это произошло в тот же день. Как всегда, Мэри легла на разостланное на полу толстое стёганное одеяло, а Белая Сова присела на шкуру волка. Но в этот раз она не заиграла на бубне и не завела свою песню и впервые заговорила с белой женщиной.
- Белая Сова гонит дух смерти, - произнесла она, - зовёт дух жизни. Дух смерти отходит, дух жизни приходит. Но Увядшая Кувшинка снова зови дух смерти. Если ты думать, что ты виновата, то кто сказал тебе, что ты на самом деле виновата? Если ты думать, что тебя обидели, то кто сказать тебе, что тебя обидели?
Мэри удивлённо приподняла голову от маленькой подушки.
- Ты почему так думаешь, белая Сова, что я мучаюсь от чувства вины или обиды?
- Белая Сова видеть душу Увядшей Кувшинки. Одна сторона - гниёт. Другая - пылает. Не очистить от огня и гнили - Увядшая Кувшинка отойдёт духам смерти.
- Я умру? - в ужасе проговорила Мэри.
- Белая Сова гнать духа смерти - он не уходить. Увядшая Кувшинка сама его гнать! Белая Сова не может!
- Ты оставишь меня, Белая Сова? Ты не можешь мне больше помогать?
- Белая Сова не оставить жену Пылающего Койота. Белая Сова говорить: если Увядшая Кувшинка обижена - простить того, кто обидеть. Если виновна - простить себя.
Лежащая на одеяле глубоко вздохнула и зажмурила усталые глаза, окаймлённые чёрными кругами.
- Это не так-то просто, - с дрожью в голосе произнесла, - если бы ты знала, какова эта обида и вина!