Спина Урсулы напряглась. «Придётся просто притвориться, будто мой привычный ужин не состоит из консервированной фасоли и тоста и не съедается перед теликом».
Кестер подошёл и встал во главе стола.
— Присаживайся.
Вместо того чтобы сесть перед подносом, Урсула выдвинула стул с противоположной стороны, давая себе хороший обзор на дверь. Ей нужно было знать, если сюда вдруг кто-то проскользнёт.
Он выгнул бровь.
— Немножко нервничаем, да?
Наклонившись через стол, она подтянула к себе приборы.
— Мне нравится видеть дверь.
— На случай, если войдут незваные гости?
— Ну, сегодня это уже не раз случалось.
— Это что? — он кивком показал на её руку.
Урсула даже не осознавала, что достала свой белый камешек и потирала его между большим и указательным пальцами.
— Мой талисман на удачу.
— В чём смысл?
— Да нет никакого смысла. Я просто к нему привязалась, — это была единственная постоянная вещь в её жизни.
— Талисманы на удачу — для отчаявшихся.
— Я бы сказала, что это идеально меня описывает.
— Можно? — спросил он, протягивая руку.
Урсула неохотно передала камень.
— Наверное, ты сейчас скажешь мне, что это нечто волшебное.
Он вздохнул, перекатывая камень между пальцами.
— Нет. Обычный гекатолит. Совершенно не представляет интереса.
— Зато имеет сентиментальную ценность, — но что связывало её с этим камнем, Урсула понятия не имела.
Кестер покосился на неё.
— Я думал, у тебя нет воспоминаний.
— Нет, но я всегда полагала, что жизнь П.У. была лучше моей.
— Ты весьма странная персона, ты это знаешь?
— Я видела, как ты обращаешься в пса и ешь живую овцу, — возмутилась она. — Едва ли ты разбираешься в нормальном поведении.
— Ты всё ещё кажешься раздражительной. Поужинай, — Кестер снял крышку с её подноса, открывая взгляду прекрасный стейк на тарелке, миску с супом из цветной капусты и небольшую порцию кресс-салата.
У Урсулы потекли слюнки от насыщенных ароматов.
— Откуда всё это взялось?
— Обслуживание номеров здесь быстрое и на мишленовском уровне, — он наполнил её бокал вина. — Будем надеяться, что филе миньон и красное вино тебя умиротворят.
Урсула взялась за нож и вилку, разрезала стейк и попробовала кусочек; он оказался мягким как масло. Пока что она почти могла простить Кестера за похищение её посреди ужина из куска хлеба.
— Надеюсь, тебе тут нравится, — сказал он.
— Тут… вычурно. Пусто, но очень грандиозно.
— Ты не считаешь это комфортным?
Она отрезала ещё один кусок роскошного мяса.
— Это не то, к чему я привыкла. Это изумительно, но меня два дня отделяло от статуса бездомной, и кажется пустой тратой ресурсов, что такое место пустует, когда где-то там на улице замерзают целые семьи, — она хмуро посмотрела на него. — Ты не ешь?
— Бараниной наелся.
Урсула не сразу сообразила, что он говорит про ту съеденную овцу.
— Точно, — воспоминание об его окровавленных зубах едва не отбило аппетит. — Что именно ты такое? Какой-то оборотень? Я буду превращаться в волка, раз теперь работаю на Эмеразель?
— Гончая. Я адская гончая, и ты тоже. Но ты несколько лет не будешь превращаться.
— Мы… — ей тяжело было выдавить слово. — Ведьмы… ну то есть, маги? Вроде тех, о которых говорят люди? Террористы, которые убили людей в Бостоне?